Шесть дней
Шрифт:
– С чего ты это взяла? – удивился Чарли, как и Карлайл до этого.
– Ну, смотри, – начала перечислять я, опуская факт, что была у Эвенсонов в гостях. – Они появились в Форксе год назад и почти сразу стали пропадать люди. До того, как переехали, в семье Мэйсонов пропала сестра Эдварда Розали, а до того погиб и отец семейства. Тебе не кажется, что все эти случаи как-то взаимосвязаны?
– Белла, у тебя слишком богатое воображение, – Чарли отложил бутерброд, строго смотря на меня в ответ. – Если
– Может, он готовился, – предположила я. – Хотел состряпать себе авторитет добропорядочного гражданина.
– Нет, Белла, вряд ли. Старший Мэйсон разбился в автокатастрофе, Елеазар никак не мог быть к этому причастен. А Розали пропала задолго до того как Эвенсоны поженились. Эдвард ему как родной, да и похищать собственного пасынка было бы слишком уж подозрительно, не находишь?
– Ты же не знаешь, какие отношения были между ними, – пробормотала я, вспоминая, с какой ненавистью Эдвард отзывался об отчиме. – Может, Эдвард что-то узнал и хотел сдать его в полицию. Елеазар точно склонен к насилию: я видела у Эсми на руках синяки.
– Белла, – Чарли устало покачал головой, – Эсми тяжело переживает потерю сына. После исчезновения Розали она несколько раз лежала в клинике для душевнобольных за две попытки суицида. Если бы Елеазар бил ее, синяки были бы повсюду, а не только на запястьях. Уверен, он просто делает все возможное, чтобы Эсми справилась с болью, не покидая родного дома.
Придавленная откровениями Чарли, я не нашлась что сказать.
День шестой
Ночью я долго не могла уснуть, обдумывая факты, похожие на спутанную мозаику, потому встала с большой неохотой. Даже Элли не могла меня добудиться. Душ помог бы прийти в себя, если бы Эдвард не преследовал меня там, появляясь в самый неподходящий момент.
– Привет, – как ни в чем не бывало поздоровался он, как только я включила воду и тепло, расслабляя, мягко окутало тело.
– Проклятье, – вздрогнула я, испуганно уставившись в зеленые глаза, находившиеся чересчур близко. Сегодня парень явился раньше и ждал не у дверей, а проник за шторку. Тот факт, что струи воды проходили сквозь его фигуру, свободно падая вниз, ничуть не мешал мне чувствовать, будто он настоящий, и я невольно прикрыла ладонями грудь.
– Что такое? – севшим голосом прошептала я, заметив выражение его лица – сосредоточенное и серьезное, а не легкомысленное, как обычно.
– Ничего особенного, – пробормотал он, вдруг показавшись мне таким ранимым и неуверенным, каким я никогда его еще не видела. Шагнув вперед, Эдвард, не отрываясь, смотрел в мои
Он полностью оказался под душем, и я неожиданно осознала, что именно он собирается сделать. Вроде мне нечего было бояться, ведь дух был бесплотен, но сердце вдруг забило в тамтам, а дыханье сорвалось. Я хотела прошептать «нет», но язык онемел.
Зеленые глаза неумолимо приближались, а я все еще не придумала, что сказать, вжавшись в кафель спиной. Вода, бегущая меж нами стеной, от моих нервов или искажения, вызванного присутствием призрака, трансформировалась в нечто осязаемое для моего воображения, походя на объятия. Словно пальцы, капли скользили сверху вниз. Словно дыханием, мои губы защекотало водяным паром.
Поцелуй был похож на касание нежного лепестка. Эдвард прикрыл глаза, и струйки воды вдруг ударили мне в губы, отклонившись в свободном падении. Мое дыхание от шока стало глубоким и рваным, и, хоть Эдвард не смог бы физически удержать меня, ноги приросли к месту, не позволяя сбежать. Несколько долгих секунд я, застыв, с трепетом и волнением представляла нас целующимися по-настоящему, наслаждаясь моментом.
А потом пелена наваждения спала, струи звонко ударили вниз, лишая обволакивающего тепла, и фантастический контакт прервался.
Эдвард, не отодвинувшись ни на сантиметр, неотрывно смотрел на меня, в глазах поселилась глубокая грусть. Призрачная рука поднялась, прозрачные пальцы скользнули вдоль моей щеки, имитируя прикосновение, и я вздохнула, пытаясь сдержать слезы, собирающиеся политься ручьем: стало жаль упущенной возможности видеть Эдварда живым, пусть он бы и не обратил на меня в школе никакого внимания как на девушку. Его интерес теперь, когда мы не сможем быть вместе, причинял невыносимую боль, заставляющую кровоточить влюбленное сердце.
– Как бы я хотел почувствовать вкус и мягкость твоих губ, – пробормотал парень задумчиво, не замечая моих безмолвных страданий.
– Ты больше не сможешь, – произнесла я шепотом, скрывая горечь в голосе, и снова прикрыла руками наготу, чувствуя себя неловко под пристальным взором. Кто бы мог подумать, что призрак однажды будет соблазнять меня? И я буду при этом краснеть, волноваться, словно он все еще человек… чувствовать физическое присутствие того, кого, по сути, уже и нет в этом мире.
– Не смогу, – согласился парень, и боль, исказившая вдруг его черты, кинжалом вонзилась в мое сердце. Зачем я только сказала эти жестокие слова правды? Почему не могла позволить волшебству еще немного посиять между нами, согревая сердца? В конце концов, это был мой первый и единственный шанс ощутить себя привлекательной – никто из парней, будучи в здравом уме, в реальности никогда не приблизится ко мне. И Эдвард, пока был человеком, ни за что не стал бы меня целовать.
<