Шесть граней жизни. Повесть о чутком доме и о природе, полной множества языков

Бёртон Нина

Так или иначе, с жизнью природы мне хотелось встретиться отнюдь не в доме. Совершая обход участка, я услыхала барабанную дробь дятла, что звучало весьма многообещающе. Говорят, дятлы любят леса с биологическим многообразием.

Не скажу, чтобы я охотилась за редкостями. Даже насвистывающая большая синица – создание удивительное. Считать ее просто милой маленькой пискушкой никак нельзя, ведь с тех пор, как выяснилось, что большие синицы используют орудия труда и строят планы, по уму их сравнивают с шимпанзе. С помощью зажатых

в клюве веточек они извлекают личинок из щелок в коре, а кроме того, зорко примечают, где прячут еду другие птицы, и могут ее украсть. Чтобы разогнать конкурентов у кормушки, они могут поднять ложную тревогу: мол, рядом хищник! – а испытывая сильный голод, способны убивать других мелких птичек или спящих летучих мышей. Впрочем, есть, конечно, и вполне мирные особи, так что большие синицы стали в Швеции одним из самых распространенных видов птиц, пожалуй, не только благодаря своей изобретательности.

Вдруг послышался куда более неожиданный звук. Возможно ли, чтобы здесь?.. Честное слово, я услышала самую обычную на свете птицу, численностью втрое превышающую народонаселение Земли. По окрестностям разносилось кукареканье петуха, а значит, кто-то из соседей держит кур на свободном выгуле. Сущая идиллия, прямо как в детской книжке.

Сейчас большинство кур живет вдали от природы. Фабричных несушек содержат в отдельных клетках, тогда как те, что появляются на свет в инкубаторах, теснятся среди пятидесяти тысяч других цыплят, на всякий случай напичканных антибиотиками. А глубине джунглей Южной Азии их дикие предки еще шныряют мелкими пугливыми стайками под сенью деревьев; они настолько впечатлительны, что при поимке могут умереть от страха, как сотнями тысяч умирают по дороге на бойню фабричные куры.

В Индии диких кур одомашнили очень давно; еще Александр Великий вывез их оттуда, возвращаясь из военного похода. Для него это был практичный походный провиант, который не только давал яйца и мясо, но вдобавок размножался. Позднее в Греции и Риме кур использовали главным образом для предсказаний, поскольку в их манере клевать корм и взлетать усматривали особые знаки, которые можно истолковать. А вот петухам нашли иное применение. Если двух агрессивных петухов помещали на арену, откуда не было выхода, они поневоле бились не на жизнь, а на смерть. Такие петушиные бои, бывшие очень популярными, устраивали в Англии вплоть до XIX века, и с тех пор в боксе сохранился термин bantamweight – «вес петуха», то есть легчайший.

Куры вне фабрик тоже способны внушить уважение. Я убедилась в этом, однажды летом сняв «писательский домик» возле курятника, поскольку днем его обитатели гуляли на воле. Всё время опасаясь наступить на большущие, с венскую булочку, кучки помета, я начала разбираться в куриной иерархии, от главной курицы до маленького цыпленка. Модель была вполне узнаваемой. Кроме того, я поняла, что в их кудахтанье насчитывается до трех десятков разных сигналов, в том числе предупреждающих об опасности с воздуха или с земли.

Куры были крупные, они даже сумели отразить нападение лисицы; правда, тогда к ним присоединился и петух. После этого им приобрели молодого петуха, который поначалу до смерти боялся своего богатырского гарема. Младший сынишка хозяина тоже боялся кур, так как слышал, что птицы ведут свое происхождение от динозавров. Кто бы сомневался, глядя на тех огромных кур.

Первым такую догадку высказал биолог Томас Генри Гексли. В 1868 году, когда он работал со скелетом динозавра, ему однажды вечером подали на ужин жареную индюшку, вот тогда-то его и поразило сходство индюшачей ножки на тарелке и ноги в лаборатории. Генетические анализы впоследствии подтвердили его правоту. Куры и индейки действительно ближайшие родичи динозавров. Вероятно, превращение началось с того, что мелкие динозавры стали прятаться на деревьях от крупных хищников. Куры ведь до сих пор ночуют, взлетев на насест.

Горластый

петух вскоре умолк, и потом слышно было только голубя на общинном выгоне да ворону на верхушке ели. Признаться, об этих птицах я придерживалась невысокого мнения. Голуби стали эмблемой мира, любви и Святого Духа, но в реальности производят иное впечатление. Именно они когда-то напустили на меня птичьих блох. А как насчет их связи со Святым Духом? Говорят, они в родстве с вымершим дронтом, который по-португальски зовется doudo, что значит «глупый», ведь маленькая голова на крупном теле производила, пожалуй, не слишком приятное впечатление. Вот так же и с голубями, которые едва обращают внимание на собственные яйца в своих кое-как построенных гнездах. Но благодаря недавним опытам мое представление о голубях изменилось. Дженнифер Акерман, например, собрала солидную документацию, подтверждающую ум этих птиц.

Как и куры, голуби живут рядом с человеком дольше других птиц, и распространились они благодаря нам. Птенчики голубей на вкус очень нежные, поэтому голубей-клинтухов одомашнили еще десять тысяч лет назад, приблизительно в одно время с курами. Поскольку людям хотелось, чтобы численность голубей быстро росла, они отбирали самцов, постоянно готовых к спариванию, и самочек, у которых было много птенцов. Жить рядом с людьми этим птицам не составляло труда, и города полностью их устраивали, потому что карнизы и балконы очень напоминали скальные уступы в их естественной среде обитания.

В XVI веке могольский император Индии Акбар Великий владел более чем десятью тысячами голубей и скрещивал их, чтобы усилить полезные свойства. Позднее такого рода скрещиванием занимались во многих местах Европы, что опять-таки подтолкнуло Дарвина к созданию теории эволюции. Если генетика способна развивать у голубей различные признаки, то уж природа наверняка могла делать повсюду то же самое.

Превыше всего голубятники XIX века ценили уже не мясо голубей, а их феноменальную способность ориентироваться. Почтальонами они стали еще в Древнем Египте и в Риме и продолжали доставлять депеши вплоть до появления телеграфа. Целой сетью голубятен владели не только такие крупные компании, как новостное агентство «Рейтер» и банк Ротшильда. Голубей использовали для передачи актуальных вестей и в меньших масштабах: например, в Швеции во время парусных регат XIX века результаты передавали через почтового голубя в типографию стокгольмской газеты «Дагбладет», где их распечатывали и вывешивали в витрине.

Доверяли голубям и более серьезные задачи. Исследовательские экспедиции, шпионы и военные посылали их на задания, которые могли бы стать материалом для увлекательных романов с потрясающими крылатыми героями. В 1850 году, к примеру, голубь одолел четыре тысячи километров, чтобы доставить весточку от полярной экспедиции; правда, само сообщение, к несчастью, было в пути утеряно. Во время Первой и Второй мировых войн все сражающиеся стороны использовали почтовых голубей, и, поскольку птицы участвовали в войне, некоторые из них даже удостоились медалей за отвагу. Один английский голубь стоически выполнил свою задачу, хотя ему отстрелили часть крыла. Немецким голубям приходилось не легче, так как против них использовали и стрелковое оружие, и соколов-сапсанов.

И голуби отличаются не только храбростью. Они также быстры и внимательны. На скорости восемьдесят километров в час они преодолевают тысячи миль над незнакомым ландшафтом, и в наблюдательности им нет равных. Когда голубям показывали серию последовательных аэрофотоснимков местности, они примечали различия, упущенные людьми. Поэтому американская береговая охрана натренировала их отыскивать крапинки цвета спасательных жилетов, а затем вертолеты брали птиц на борт и облетали акваторию, где произошло кораблекрушение. Голуби замечали людей даже среди высоких волн.