Шесть историй о любви
Шрифт:
Пришлось без конца менять положение лямок. Дыхания не хватало, пот заливал лицо. Казалось еще немного и останется только одно желание- умереть на месте. Единственно, что немного успокаивало Михаила, то, что плохо было всем. Да и присутствие девушек не позволяло расслабиться и сделать постное лицо. Когда же стало совсем невмоготу, Иванюк, наконец, объявил привал.
Все сразу растянулись между соснами на траве. Вид у туристов был еще тот.
– Если и дальше так пойдет,— произнес Вадим,— начнем, вспоминать и выяснять, какая сволочь подсунула нам эту путевку.
– Ты, пожалуй, прав,—
И он показал на арзамаских и тамбовских девушек.
– А тебе слабо?— спросил он у Вадима.
– Я в следующий раз,— отказался приятель.
– Нам еще немного в гору, а потом станет легче,— пообещал Иванюк, когда к месту стоянки добрались отставшие.
Здесь Бурлаков понял первый закон похода. Тот, кто идет впереди, на привалах отдыхает дольше.
Разговоры не клеились. Все хотели только одного: отдыхать. А Мишеньке вспомнилась одна статья из жизни профессиональных путешественников, и он спросил у инструктора:
– Начальник, а на этих маршрутах есть традиция дежурного кирпича?
– Нет,— ответил Виталий.
– Ну тогда надо ввести, а то жизнь скучна и рюкзаки почти пустые.
– Это что за традиция?— спросил Вадим.
И все, кто расположился поблизости, невольно прислушались.
– Находят кирпич соответствующего размера и кладут его кому- нибудь незаметно в рюкзак,— пояснил Михаил.— Товарищ несет его до стоянки, находит этот подарок судьбы, и в отместку, к следующему этапу пытается подложить его другому ротозею. Очень милая шутка.
– Ты знаешь,— подумал и улыбнулся Вадим,— Что-то мне не хочется еще и кирпич таскать.
– Ну хорошо, Вадик, на первом переходе я тебя из списка вычеркиваю,— согласился Бурлаков.
Инструктор подал команду и они снова схватились за рюкзаки.
Начальной легкости как не бывало. Рюкзак, казалось, стал еще тяжелее, и только боязнь отстать от группы и остаться одному, заставляла переставлять чугунные ноги и упорно лезть в гору, хватаясь руками за кусты и стволы деревьев. Пот заливал лицо, спина намокла и, когда уже на стоянке удалось снять футболку, оказалось, что рюкзак оставил на ней огромное грязное пятно. А тут еще гитара и яйца. Ну гитара ладно, ее добровольно, мужественно сцепив зубы, волок Вадим. А четыре или пять десятков яиц, лежавших в крест на крест связанных грохотках, тащили без всякого энтузиазма. Несли их только парни, а их, за вычетом Вадика с гитарой, оставалось четыре человека. Яйца были не столько тяжелыми, сколько неудобными и громоздкими в переноске. Их ведь надо было донести в целости и сохранности.
Минут через десять подъем кончился, они вышли на дорогу, и идти действительно стало легче. Теперь приходилось бороться только с тяжестью рюкзака. Пройдя по дороге километра два, они сделали второй привал. Тут уж Мишенька не сплоховал. Он уличил момент, и плоский кусок гранита весом около килограмма уютно расположился в заднем кармане рюкзака Владимира Крицкого. Настроение у Бурлакова резко улучшилось и остаток пути он прошагал в предвкушении радостной улыбки киевлянина, когда тот обнаружит приятный сюрприз.
Через некоторое время они с дороги свернули
На столбе у входа была вывеска "Стоянка "Криничка". Лагерь представлял собой городок из нескольких шестиместных палаток и кухни, включавшей в себя печку и длинный обеденный стол с лавками под тентом.
Когда все втянулись на полянку стоянки, Иванюк велел построиться, выставив вперед рюкзаки, и поприветствовать коменданта базы. Потом объяснил правила поведения и пригласил попробовать компот.
У туристов много традиций и одна из них связана с ведром компота, который уходящая со стоянки группа оставляет той, что придет следом. Изрядно вспотевшие и измученные туристы группы семьдесят семь с удовольствием удовлетворили свою жажду этим компотом.
Сразу же были назначены дежурные по кухне. Быть ими выразили желание Татьяна Сколченкова, ее подруга и землячка Надя и их неизменный спутник Юра в роли кухонного мужика. Также быстро составили и другие кухонные бригады. Затем разобрались с местами в палатках. Все парни поместились в одну из них, а девчонки расположились в двух. У Иванюка была отдельная палатка. В нее же сложили и все продукты, опорожнив рюкзаки.
Проблему ужина решили быстро, натаскавшийся с яйцами Пугин, посоветовал своим подругам, а другие парни поддержали, что лучше всего приготовить яичницу.
Когда разбирали рюкзаки в палатке, Бурлаков заботливым голосом посоветовал Крицкому – Вовик, когда будешь разгружать свой рюкзак, будь аккуратней и не выбрасывай дежурный кирпич, он нам еще пригодится.
Киевлянин, недобро взглянув на Мишеньку и улыбающихся парней, извлек из кармашка рюкзака кусок гранита. Только хорошее воспитание и склонность к гуманизму помешали ему использовать этот камень по назначению.
– Дальше ты у меня его понесешь,— предсказал было Крицкий.
– На все воля Господа,— парировал Михаил.
В палатке было трое нар. Двое одноместных, по бокам от входа, и одни большие, четырехместные в глубине. Наиболее шустрые Вадим и Мишенька сразу де заняли одноместные. А Васе, Володе и Юрию Пугину пришлось размещаться в глубине.
– Зато там теплее,— говорил им Бурлаков.
– Мы за вас перетерпим,— соглашался с ним Вадим.
Недовольный Крицкий что-то побурчал, а Юрик просто ушел к Татьяне на кухню.
Устроившись в палатке и разложив спальники, парни вышли погулять. Хотя пойти оказалось в общем-то некуда. Вокруг стоянки рос густой лиственный лес, и таскаться по его зарослям особо не хотелось.
– Я что подумал, нам с этими девочками десять дней по горам бродить, надо бы с кем-то познакомится поближе,— подумал вслух Вадим, когда они остались с Михаилом вдвоем.— А то со скуки сдохнешь. Жалко, что Татьяна занята. Но и другие подруги есть ничего.
– Ты прав, друг мой, я тут познакомился с одной блондинкой, да ты ее видел на дискотеке. Но она идет за нами, и я ее увижу только в Феодосии. Будем считать, что запасной вариант у меня есть. А пока, я с тобой согласен, нужно внимательно оглядеться по сторонам, на окружающих нас девушек.