Шесть извилин под фуражкой

Серегин Михаил Георгиевич

– А по-моему, очень хорошо получилось, – проговорил Ганга. – Иван Арнольдович, вы только послушайте, как все хлопают.

Ворохватову действительно хлопали долго и громко, и это немного успокоило старшего лейтенанта.

– Но все равно капитан Мочилов еще получит за свою безответственность, – вспомнил злопамятный Иван Арнольдович. – Уж я об этом позабочусь.

– Может, уже и не ответит, – раздался за спиной голос Сашки Дирола.

Ворохватов обернулся и увидел Зубоскалина, Пешкодралова, держащего какую-то корягу в руке, и близнецов

Утконесовых. Теперь вся группа капитана Мочилова снова была в сборе.

– Что ты сказал? – не расслышал Иван Арнольдович.

– Я сказал, что, возможно, Глеб Ефимович уже ни за что никогда не ответит, – повторил Дирол.

– Это почему? – прищурился Ворохватов.

– Да потому, что его убили, – выдал Сашка.

– Как? – одновременно выдохнули Ганга и Кулапудов.

– Мы вам все расскажем, но только нужно уйти отсюда, – проговорил Антон Утконесов.

– Тогда немедленно все в учительскую, там сейчас как раз никого нет, – скомандовал Ворохватов и первым кинулся в здание школы.

ГЛАВА 4

– Значит, улики с места преступления стащили! Молодцы, нечего сказать! – надрывался Иван Арнольдович, услышав от Леха всю историю его утренних приключений от начала до конца. – И что прикажете теперь делать, умники?

– Надо милицию подключать, дело-то серьезное, – глубокомысленно изрек Веня.

– Ага, вас же, дураков, и посадят, – ехидно заметил Иван Арнольдович. – А что, бывало и такое. В истории значатся случаи, когда ученики собственного учителя до смерти прибивали.

– Да вы что?! – вытаращил глаза Дирол. – Мы на Глеба Ефимовича не то что руку, палец никогда бы не подняли.

– А вы попытайтесь работникам правоохранительных органов доказать, когда на удостоверении и на палке этой отпечатки пальцев твоих, Зубоскалин, и Пешкодралова, – высказал неоспоримый аргумент Ворохватов.

– А как же тогда быть, Иван Арнольдович? – растерянно спросил Ганга.

– Будем сами это дело распутывать, – после недолгого раздумья вынес решение Ворохватов. – Никто, слышите, никто не должен знать, что капитан Мочилов исчез.

– Он не исчез, – вмешался неугомонный Зубоскалин. – Его похитили или убили.

– Неважно, – отмахнулся Иван Арнольдович. – Все равно никто ничего не должен знать, пока мы не раскроем это дело.

Будем искать похитителя… или убийцу.

– Чтобы искать убийцу, надо сначала найти труп, то есть вещественное доказательство того, что преступник действительно убил, – заметил Кулапудов.

– Будем искать все одновременно, – категорично заявил Ворохватов. – Итак, жду от вас версии преступления. Через два часа я к вам зайду.

– А что про Мочилова нам говорить? – поинтересовался Кулапудов.

– Всем говорите, что он заболел, – быстро нашелся Ворохватов. – А преподавателей я сам оповещу. Поняли?

– Поняли, – хором ответили курсанты.

– Тогда идите.

* * *

– Ну

и что вы обо всем этом думаете? – задал вопрос Веня, когда курсанты вновь оказались в своей комнате.

Однако все упорно молчали, отказываясь следовать точному приказу Ворохватова, то есть выдвигать версии неожиданного исчезновения капитана Мочилова.

– Не знаете?! – прорычал Кулапудов, но тут же, поймав укоризненный взгляд Феди, сник и пробормотал: – Я тоже не знаю.

– Да ведь и дураку понятно, что здесь свершилось преступление, а именно, похищение капитана Мочилова или его незаконное лишение свободы, – с самым что ни на есть глубокомысленным видом начал излагать Дирол.

– Ну, – подтолкнул его Веня.

– Что? – не понял Зубоскалин.

– Похитили его, и что?

– А то, что сделал это человек, которому Мочила чем-то не угодил, – продолжил Санек. – Видимо, сильно насолил ему Глеб Ефимович, раз уж эта, так сказать, преступная личность, решила пойти на похищение человека.

– И кто эта личность? – теряя терпение, спросил Кулапудов. – Скажи-ка нам.

– А я-то откуда знаю?! – вспылил Дирол. – Ты просил версию, вот я и пытаюсь ее разработать.

– Хорошо, – кивнул Веня. – Разрабатывай дальше.

– Я, собственно, уже все сказал, – выдал Санек и обиженно насупился.

– Так, с тобой все ясно, – не стал идти ему навстречу Кулапудов. – Другие могут что-нибудь сказать? – окинул он взглядом присутствующих.

Однако все так и продолжали молчать. Пешкодралов, получивший хороший нагоняй от друзей и Ворохватова, с видом больного, находящегося при последнем издыхании, лежал на своей кровати и смотрел в потолок, совершенно отказываясь реагировать на любые внешние раздражители. Федя с сочувствием глядел то на Леху, то на обиженного Дирола и боялся смотреть Вене в глаза. Выражения лиц обоих Утконесовых были очень задумчивыми и серьезными.

Кулапудов вздохнул и уселся на свою кровать со словами:

– Да ну вас всех. Сами и отчитывайтесь перед Ворохватовым. Кстати, полчаса уже прошли.

Сказав это, Веня отвернулся к окну и замолчал. Теперь в комнате на одного обиженного стало больше. Кто знает, чем бы закончился этот совет курсантов, если бы в комнату не вошла Зося.

– Ребята, начальство сегодня вечером обещало устроить маленький салют. Вот здорово… – Зося осеклась, увидев печальные и озабоченные лица ребят. – Ой, а что это у вас случилось? – через секунду спросила она.

Все молчали, и только Федя, подняв на девушку полные скорби глаза, проговорил:

– Потеряли мы капитана.

– Чего? – не поняла Зося.

– Нет больше Мочилы, – все тем же траурным тоном пояснил Ганга.

– Как это нет?

– Это еще большой вопрос: нет или есть, – будучи не в силах слышать подобных слов о любимом капитане, вмешался Дирол.

– Да что здесь происходит? – окончательно запуталась Зося. – Кто-нибудь мне может объяснить? Веня!

Кулапудов отвернулся от окна и сказал: