Шесть извилин под фуражкой

Серегин Михаил Георгиевич

Феде казалось, что лежит он на земле за кустом уже очень долго, потому что обе ноги затекли, а его самого медленно, но верно начало клонить в сон. Но едва Гангу окутала сладкая дремота, как вдруг кто-то сильно потряс его за плечо. От испуга с Феди мигом слетел весь сон. Ганга подскочил и вытаращил глаза. Увидев перед собой Веню, Дирола и близнецов, он мгновенно успокоился и отрапортовал:

– Из дома никто не выходил и никто в него не входил.

– То, что не выходил, это хорошо, – обрадовался Веня. – А войти туда и так

никто не может. Только вот сколько нам времени ждать, пока Петров из дома не выйдет?

– Ну, может, час, – предположил Санек.

– Или два, – продолжил за него Андрей.

– А может, и сутки, – закончил Антон.

– Вот именно. А преступника нужно брать как можно скорее, – Веня задумчиво теребил подбородок.

– А давайте нападем внезапно, скрутим этого убийцу, и дело с концом, – предложил скорый на расправу с преступными элементами Санек.

– Нет, так мы тоже поступить не можем. Он наверняка вооружен. Мы даже двери открыть не успеем, как он нас всех перестреляет, а потом и Мочилова, если тот еще жив, конечно, – вздохнул Кулапудов.

– Что же делать? – четыре пары глаз вопросительно уставились на Веню.

Тот думал-думал и придумал:

– Надо его отвлечь, выманить из дома.

– Ага, так он на это и купится, – усмехнулся Дирол. – Он же сразу все поймет. К тому же ты сам сказал, что он может быть вооружен. Стоит только ему заподозрить неладное, как он вмиг нас перестреляет.

– Тогда остается только ждать, – сдался Веня, и все с ним согласились.

Однако самые худшие опасения курсантов не оправдались, так как Петров вышел из дома вовсе не через сутки, а через час, когда на улице уже начало смеркаться. На этот раз преступник не стал надевать женское платье, видимо, надеясь на то, что в темноте его вряд ли кто-нибудь сможет разглядеть. А курсантам это позволило окончательно убедиться, что тот тип, за которым они следят, и есть Савелий Петров. Преступник, по привычке оглядываясь, пересек пустырь и скрылся из виду.

– Интересно, куда это он пошел? – задал вопрос в никуда Дирол.

– Воровать, конечно, – сообщил Веня. – Надо же ему на что-то жить.

– Тогда это надолго, – определил Санек.

Курсанты подождали еще минут десять на случай того, что Петров может что-нибудь забыть и вернуться, а потом перебежками направились к заброшенному дому.

Первым входной двери достиг стремительный Ганга. Он быстро вошел внутрь и оказался в крохотных сенях, со стен которых свисала паутина многолетней давности, а в воздухе стоял запах сырости и тления, неизбежных для любого заброшенного жилища.

– Да, ничего себе хатка. Только мрачноватая, – заметил вошедший в дом следом за Федей Кулапудов.

Ганга, словно собака-ищейка, повел носом и сказал:

– Кажется, пахнет чем-то паленым.

И в следующую минуту ребята увидели, как из-под соседней двери повалил дым. В эту минуту в дверь заскочил Дирол, проследил за испуганными взглядами своих товарищей и завопил:

– Пожар! Горим!

– Тихо ты! – рявкнул на него Веня, сделал глубокий вдох и рывком распахнул соседнюю дверь.

Ему

в лицо ударило такой волной угарного газа, что Веня покачнулся, но на ногах все же устоял. И тут же из глубины наполненной дымом комнаты донесся слабый стон.

Веня, ни минуты не раздумывая, ринулся в клубящуюся пелену. Дирол было бросился за ним, но Федя остановил его и сказал:

– Подожди, туда нельзя идти всем сразу!

Но в этот момент из комнаты донесся голос Вени:

– Ребята, он здесь. Помогите.

Федя и Дирол, пробираясь на ощупь, ринулись в комнату.

– Где вы? – спросил Федя, которому дым так и резал глаза, а потому курсант совершенно ничего не мог разглядеть.

– Я здесь, – раздался откуда-то справа Венин голос.

Федя зашагал в том направлении, чувствуя, как Дирол вцепился в его рубашку мертвой хваткой, чтобы не отстать и не потеряться.

Через секунду Федя наконец увидел окутанного дымом Веню, который пытался поднять бесчувственного Мочилова.

– Он жив, – проговорил Веня. – Только очень слаб. Давайте вынесем его поскорее отсюда. Петров, видимо, поджег кухню, так что через несколько минут огонь перекинется сюда.

Федя бросил взгляд на противоположную дверь, из-под которой вырывались языки пламени, и понял, что медлить нельзя.

Подхватив Мочилова под мышки, он приподнял его. Веня схватился за ноги капитана, а Дирол, который, видимо, от испуга совершенно перестал соображать, взял руку Глеба Ефимовича в свою, прижал ее к груди и так и пошел, не отставая ни на шаг.

На крыльце их встретили близнецы, которых оставили в засаде на случай внезапного возвращения Петрова и которые только сейчас заметили поваливший из дома дым и кинулись на помощь.

Все вместе курсанты вытащили Мочилова из дома и отнесли подальше от места пожара.

– Кажется, он отравился угарным газом, – пощупав пульс капитана, изрек Веня. – Что же делать? Надо его спасать!

– Федя, ты беги в город, вызывай "Скорую помощь" и пожарных, – не теряя самообладания, начал отдавать приказания Кулапудов. – Андрей и Антон, отыщите где-нибудь воду, а ты, Дирол, помоги мне приподнять его.

Санек вместе в Веней приподняли Мочилова и облокотили на врытый в землю большой камень. Веня снял с себя рубашку, свернул ее и сунул под голову капитана. Через секунду вернулись близнецы и притащили ржавое ведро с дождевой водой. Правда, ведро оказалось дырявым, и из него на землю тоненькой струйкой сочилась вода.

– Вот, ничего лучшего найти не удалось, – сказал Андрей.

– Ничего, и это хорошо, – одобрил Веня, схватил ведро и вылил воду прямо на Мочилова.

Однако это действие ожидаемого эффекта не возымело.

– Он умирает? – спросил Дирол, ни к кому, собственно, и не обращаясь.

– Мы ему не позволим, – уверенно заявил Кулапудов.

– Веня! Венечка! – прокатился по всему пустырю истошный вопль Зоси, а вскоре показалась и она сама.

За Зосей бежал не менее испуганный Леха. Они подскочили к ребятам, и девушка первым делом бросилась на шею Кулапудова со словами: