Шесть к одному – против
Шрифт:
— Я хотел сначала сам выяснить, в чем тут дело.
— А может быть, я бы вам все рассказал.
— Или не рассказали бы, — не удержался Гидеон.
— Да, не рассказал бы, но вы ведь этого не знали. Вы что же, не доверяете мне?
У Гидеона вертелся на языке язвительный ответ, но он сдержался.
— Теперь же вот рассказываю.
— Значит, с другими вы поговорили? И что они?
— Я разговаривал не со всеми, — нарочито туманно ответил Гидеон и пожал плечами. — Они либо ничего не знают, либо не хотят говорить. Но кто-то
Некоторое время Ллойд молчал. Гидеон прислонился к теплой плите, обдумывая услышанное. Если Ллойд и знает что-то, то скрывает очень хорошо. Связь между именами он признал, а перспективы дальнейшего расследования расстроили его куда меньше, чем тот факт, что Гидеон держал его в неведении.
— Да, могу сказать одно: если что-то и происходит, меня в тайну никто посвящать не собирается, — заявил вдруг Ллойд. — Странно, что в списке оказалось и имя Тетли. С ним вы, надо думать, поговорить не успели?
— Нет, не успел.
— И что собираетесь предпринять дальше? Хочу сказать, что по какой бы причине Дэмиен ни составил список, сама причина, вероятнее всего, умерла с ним. Стоит из-за этого рисковать?
Гидеон покачал головой и вздохнул.
— Наверно, не стоит. Я и сам не знаю, что делать.
— Передадите список полиции?
— Еще не решил. Спрошу у Тилли, а там, как она захочет.
— Ну, говоря от своего имени, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, — сказал, поднимаясь, Ллойд. — Не передавали в полицию. Чем меньше такого рода внимания, тем это лучше для моей политической карьеры. Но, конечно, это точка зрения эгоиста. Если считаете, что это важно… — Он улыбнулся. — Мне, пожалуй, пора. Пиппа ждет.
Ллойд вышел в холл, снял с вешалки пальто и, уже положив руку на ручку двери, повернулся к Гидеону.
— Послушайте, — немного смущенно сказал он, — я знаю, что Пиппа много значит для вас, но и для меня тоже. Я позабочусь о ней, обещаю. Дело в том… мы никому пока не говорим, но дело уже решенное… В общем, мы собираемся пожениться, как только я получу развод. И я сделаю все, чтобы она была счастлива.
— Пожениться? Поздравляю! — Гидеон даже ухитрился выжать улыбку, хотя чувствовал себя так, словно сердце и легкие сжал железный обруч. — А что говорит Джайлс? — Что на это говорит Джайлс?
— Вообще-то мы ему еще не сказали. Мне бы и вам не следовало говорить, так что вы уж помалкивайте, ладно? Даже Пиппе ни слова, хорошо? Я лишь хотел, чтобы вы знали, что у меня самые серьезные намерения.
Гидеон пожал плечами.
— Это не мое дело, и уверять вам следует Джайлса, а не меня. Но в любом случае желаю счастья.
Он открыл дверь и отступил в сторону.
— Спасибо. Что ж, еще увидимся. Дайте мне знать, если что-нибудь раскопаете, ладно? И если потребуется помощи…
Ллойд уселся в «рейнджровер» и через минуту исчез за поворотом на Монастырь. Отступив в холл, Гидеон с такой силой хлопнул тяжелой дубовой дверью,
Утром, когда Гидеон приехал в Монастырь, Пиппа была заметно не в настроении: на привычное приветствие отозвалась определенно прохладно, на вопросы отвечала коротко и сухо, и вообще разговор не заладился с самого начала.
— Что я такого сделал? Чем тебя расстроил? — не выдержал в конце концов Гидеон, устав от попыток расшевелить хозяйку, которой он помогал готовить похлебку.
— Кроме того, что бессовестно врал мне и строил козни за спиной Ллойда? — язвительно осведомилась Пиппа.
— Вот оно что… Так он, значит, сразу тебе все и выложил? Примчался и нажаловался, да?
— А почему он должен молчать? Наверно, подумал, что я тоже имею право знать, — ледяным тоном ответила она, выпрямляясь над ведром с пригоршней паточной травы.
— И когда же именно я тебе врал?
— Как выясняется, все время. Спрашивал у меня, расшифровал ли список Ллойд, а сам уже давно все знал.
— Я не давно все знал, — возразил Гидеон. — И почему врал? Я просто хотел узнать, разобрался ли он со списком, вот и все.
— И подозревал, что он что-то скрывает.
— Это Ллойд тебе сказал?
— А ему и говорить ничего не надо, это ведь и так ясно. Иначе зачем было обращаться к кому-то еще, если ты мог спросить его напрямик? Может быть, тогда тебя бы и не избили.
— А меня и не избили. Кроме того, я спрашивал у Ллойда, знает ли он Сэма Бентли и Робина Тейта. Это было после охоты, и ты сама прекрасно все слышала.
— Но ты же не объяснил, зачем тебе это надо.
— Ну и что? И вообще, почему это для тебя так важно? Я рассказал все Ллойду вчера вечером, и его вроде бы не задело. Почему же тебя так задевает?
— Потому что он всегда тебе не нравился, и ты бы только обрадовался, если бы нашел что-нибудь против него. Хотя бы для того, чтобы потом попенять мне и сказать «Ну, а я что говорил!»
— Что ж, очень приятно узнать, что ты обо мне такого лестного мнения. — Гидеон взял ведро и начал размешивать содержимое деревянной лопаткой.
— Но ты же не станешь отрицать, что недолюбливаешь Ллойда. — Пиппа слегка покраснела, но промолчать все же не смогла.
— Ну, раз уж на то пошло, приятеля я бы предпочел другого, но к нашему разговору это никакого отношения не имеет. Не я начал эту тему, ты сама завелась. Хотя и не пойму, с чего бы. — Он отвернулся и взял другое ведро.
— А как не завестись, когда человек, которого я считала своим другом, начинает копать под моего бой-френда? И что это за намеки насчет шантажа? Кто кого шантажирует? Дэмиен? — В голосе ее прозвучало откровенное недоверие. — Ты это хочешь сказать? Что Дэмиен Дэниелс шантажировал тех людей из списка? Это же смешно! Ради Бога, только не говори об этом Тилли, она и без того натерпелось, а такая новость ее просто добьет!