Шесть лет спустя
Шрифт:
– Почему что, – не поняла я.
– Вы сказали, что Ярослав Константинович ушел на обед с Орловским. Где были вы?
Вопрос явно был задан не из праздного любопытства, чем сильно меня обеспокоил.
– Откуда мне знать? Я отошла в туалет, а когда вернулась, Аня сообщила, что они уже ушли. Да и не звал меня никто.
– Понял. Ярослав Константинович говорил вам что-то странное в течении дня?
Я вздохнула. Вопрос очень глупый. Стужев ведь постоянно говорит мне что-то странное.
– Ничего такого, что могло
– Загул? – вздернул бровь юрист.
– Ну да. Мы с Аней подумали, что начальство отмечает первый рабочий день Орловского, – и хоть я так не думала, но всё же озвучила эту версию.
– Понятно, – кивнул Никифоров. – Что ж, работайте, Алиса Викторовна. Попробую разузнать, где загулял наш шеф.
Юрист поднялся со стула и снова улыбнувшись вышел из кабинета. Я же встревожилась окончательно, понимая что Стужев не просто так пропал. Что-то случилось.
Что обычно делают в ситуациях, когда пропал человек? Правильно! Схватив телефон, я открыла карту города и принялась искать ближайшее отделение скорой помощи.
Позвонила в одно, второе, третье, но нигде ничего. Даже поступившие неизвестные не совпадали по параметрам. Обзванивать морги я боялась. Да и не верила, что дело настолько плохо.
К моменту, когда Аня едва не с ревом прорвалась ко мне со стопкой очередных документов, я уже не сдерживалась. Мне было настолько страшно за Стужева, что я в конце концов сдалась и разревелась, не зная что делать.
Если бы он хотел надо мной поиздеваться, вряд ли избрал бы подобный способ. Он же знает, что его отсутствие мне как бальзам на душу. Так какого хрена?!
– Ну что ты плачешь, Алис? – неуверенно спрашивала Аня. – Любишь его, да? Дурында. Ну да, парень он красивый, видный. За таким не угонишься. Чего ты сопли развесила? Отгуляет да придет, куда денется-то.
– Угу, – кивала я, не сдерживая слёз.
А вдруг его избили или, ещё хуже, убили? Он же та ещё заноза в заднице. Да и Савелий вчера говорил, что все его подчиненные поразбегались, как тараканы. Сомневаюсь, что у него мало врагов и завистников. Это же Стужев.
Вернувшись в номер вечером, я чувствовало себя помятым раскисшим авокадо. В груди время от времени стреляло неприятным чувством страха, а перед глазами то и дело представали картины одна хуже другой.
Я пыталась не думать. Включала телевизор, игры на телефоне, даже позвонила Камишеву, который пробурчал в трубку, что ему сейчас совершенно некогда и он позже перезвонит. Ничего не помогало.
Спала крайне тревожно, дергалась всякий раз, когда за дверью раздавались шаги. А потом в один из таких моментов я проснулась от того, что кто-то провернул ключ в замке. Дверь распахнулась и явила Стужева. Помятого, в ссадинах, в местами рваном костюме и распухшей губой.
Он смотрел на меня так, словно это я его где-то похоронить пыталась. Звериный взгляд полный ненависти. Пронзительный. Промерзший
Но Стужев по всей видимости ничего от меня и не ждал. Он зло усмехнулся, а после закрыл дверь с той стороны, оставляя меня со странной смесью облегчения, страха и обиды.
Глава 8
Проснулась я абсолютно разбитая и уставшая. Времени на сон у меня было совсем немного, но из-за переживаний, я даже его не смогла потратить на позитивные ночные видения.
Приняв контрастный душ мне удалось немного взбодриться. Я оделась, причесалась и вышла из номера, чтобы постучаться в соседний.
– Ярослав константинович, – позвала я, не зная как правильно будет к нему обращаться.
Когда Стужев пришел ко мне ночью, я видела, что он очень злой. Настолько, что мне показалось, будто он хотел оттаскать меня за волосы, как последнюю стерву. И мне сложно понять, что его остановило. Здравый смысл?
– Яр, -мы можем поговорить? – продолжала я стучать, уже даже не надеясь, что он ответит.
– Уходи, Савельева. Ты должна быть на работе через сорок минут.
Я застыла с занесенной для нового стука рукой. Голос злой. Злой настолько, что удавит, как только окажусь с ним в одном пространстве.
Да что я сделала? Никифорову пожаловалась? Это он его так отделал?
Ничего не сказав, я отправилась на завтрак, особо даже не надеясь что Стужев присоединится. Зато я присоединилась к его юристу. Мужчина был в прекрасном расположении духа и даже что-то щебетал официантке, когда я приблизилась и бесцеремонно плюхнулась за его столик.
– Доброе утро, Валерий Игнатьевич.
Меня смерили странным взглядом, похожим больше на любопытство. Мужчина расправил салфетку на коленях и только после этого сказал:
– Доброе, Алиса Викторовна. Как спалось?
Я вздохнула, взяла у официантки меню и нехотя ткнула пальцем в овсянку и зеленый чай. Отвечать на вежливый вопрос тоже не было никакого желания, поэтому одарив Никифорова взглядом “А сам ты как думаешь?”, я придвинулась ближе к столу.
– Погода была прекрасная, – усмехнулся Валерий. – Принцесса была ужасная.
Цитирование Генриха Сапгира меня позабавило и я невольно улыбнулась.
– Только не говорите, что сейчас сбежите, как тот людоед, – не удержалась я от шутки.
– Ну что вы? – Никифоров, отпил из стакана явно полезную жидкость, которую я определила, как морковный сок. – На завтрак я люблю всяких принцесс.
Легкий флирт чуть приподнял настроение, но внутри все равно что-то скреблось.
– Что с нашим шефом?
– Ну, – хмыкнул мужчина. – Судя по тому, что он сам ночью пришел, ничего плохого. Живой, здоровый – это главное. Вы волновались?