Шесть признаков вторжения
Шрифт:
– Миш, пойми меня правильно! Этот твой Горбаткин, без сомнения – оригинал. Возможно, он выдающийся социолог и экономист в одном флаконе. Он сделал поразительные предсказания. Но вместе взятые, они не говорят ни о чем. Как раз фактов вторжения на землю инопланетян в его статье нет!
Михаил в ответ порывисто поднялся с кресла
– Да как ты можешь так говорить! – запричитал он, нервно обхватив ладонью свой загривок. – Человек сделал титаническую работу!
– Тише, Бога ради! – устало произнес Сергей.
Мишка снова сел на кресло. Он вытянулся в сторону брата и сказал, безумно тараща на него глаза:
– Сережа, мне страшно! Они все исчезли! Горбаткин и Гуля Калыгулова... Я так и не смог выяснить, куда они подевались! Деревянкин Дима, Носов Вадим, Асаналиев Баян – где они все?! Вся его команда, которая участвовала в разработке его теории – они все исчезли!
– Миша, постой! Не заводись! – Сергей поднял руку, словно загораживаясь от яркого солнца. Миша подчинился и замолчал, но его мелко трясло, как от лихорадки.
– Возможно, ты прав! Возможно, прав твой Горбаткин... Давай это обсудим завтра?
Мишка глянул на него странно, словно увидел на его лице какой-то дефект и вдруг расплылся в широкой безумной улыбке.
– Завтра не будет! – совершенно картинно прошептал он, будто мастерски исполняя роль из какого-нибудь спектакля.
– Завтра не бу-удет! – повторил он громко.
– Да, тише ты! Детей разбудишь! – зашипел на него Сергей. Он запаниковал и уже подумывал позвонить Марату, на случай, если брат начнет буйствовать. – Если дети проснуться, Мина нас убьет!
– Да, убью, – услышал он спокойный голос.
Мина смотрела на них, приоткрыв дверь, с распущенными волосами, в одной
– Миш, ради Бога, можно потише?! – сердито прошептала она. Перевела взгляд на Сергея:
– Сережа, ну что ты, в самом деле! Час ночи уже!
– Боже! – как-то совсем по-детски заныл Миша и закрыл рукой рот, глядя на супругу во все глаза.
– Боже! – бурчал он сквозь пальцы, глядя, как медленно жена приближается к нему, как складывает руки лодочкой, словно собирается отбить волейбольный мяч, как замахивается и бьет его по голове. Бьет так сильно, с таким необычным свистом, что голова Миши с хрустом склоняется на бок.
Сергей вздрогнул и сморгнул, пытаясь согнать с глаз вязкую слезливую пленку, из-за которой ему привиделся какой-то совершеннейший бред. Но в глазах не прояснилось, а стало еще страшнее: черная струйка крови выглянула из Мишиного уха, юрко скользнула по заросшей щеке, дошла до носа и повисла на самом кончике. Его брат умирал, изо рта доносился какой-то хрип, его грудь рывками вздымалась от стремительно наступавшего паралича дыхания. «Шестой признак!» – мелькнула в голове последняя мысль. Он хотел что-то сказать, но, резко развернувшись, не предъявляя никаких объяснений, Мина нанесла Сергею удар кулаком в бок, разом проломив ему грудную клетку.
Среди предсмертных звуков, она стояла между ними, а за ее спиной молча смотрели ее дети, которые не были на самом деле ее детьми.
– Машину загнать во двор! – тихо сказала она, чуть склонив голову вправо, в сторону дочери.
– Бутылку спирта! – сказала она тем же тоном, перевесив голову влево, в сторону сына.
Дети молча принялись за работу. Она подняла перед собой свои изуродованные руки и вышла из комнаты.
Алматы