Шесть серых гусей
Шрифт:
— А… как? Уже сегодня вечером между нами окажутся километры гор… В Венафро почти невозможно пробраться…
— Мне кажется, что скоро я найду поблизости какой-нибудь памятник архитектуры, который необходимо охранять, — сказал он. — Да, какого-нибудь античного фонтанчика будет достаточно.
Лицо Сабины повеселело.
— А пока продолжай с того места, когда я забылась сном в большой гостиной, — сказала она. — Ты был в будуаре с Креспи и читал при свете свечи послание этой бедняжки Мэри Шелли.
— Так
— И что же?
— Ковер на полу, на котором еще видны были отпечатки ножек портшеза, был гранатового цвета.
— Как интересно!
— Да, потому что на таком фоне нелегко обнаружить ( пятна крови.
Сабина широко раскрыла глаза.
— А там действительно были пятна крови?
— Ты помнишь, потом мы присоединились к тебе на третьем этаже, — продолжал он, не ответив на ее вопрос.
— Как же не помнить! Когда я обнаружила, что меня заперли наверху, я испугалась больше, чем когда немцы обстреливали нас в Тунисе!
Он нежно сжал ее руку.
— Как бы то ни было, когда я осматривал эти мрачные пустые комнаты, меня поразила еще одна деталь. Помнишь большое разбитое зеркало? Так вот, вокруг него пол был так тщательно вымыт, выскоблен и вычищен, что блестел, словно покрытый лаком, по сравнению с окружающими участками паркета.
— Я помню, ты тогда еще спросил у хозяина, какая комната находится под этим местом.
Пол кивнул:
— Это мне было очень полезно знать! Когда мы уходили из квартиры Креспи, я смог, воспользовавшись тем, что включили электричество, рассмотреть потолок в нужном месте.
— И что вы там увидели, мистер Шерлок Холмс?
Пол усмехнулся и наклонился к ней через стол.
— В жизни Шерлока Холмса, как ты помнишь, не было женщины. Это было предусмотрено в контракте с издательством. А в моей жизни… — он посмотрел на часы, — пятнадцать с половиной часов назад женщина появилась.
— Неужели мы так мало знакомы? — спросила она, немного жеманясь. — Столько всего случилось, а еще и суток не прошло!
Официанты начали убирать со стола, гремя посудой.
— Что же ты увидел на потолке? — спросила она без всякого нетерпения. — Я готова к худшему.
— Нечто напоминающее толстого черного паука-птицееда, притаившегося среди трещин в потолке, как в паутине. Не очень приятное зрелище.
Сабина притворно вздрогнула:
— Тебе теперь стали мерещиться пауки на потолке?
— Это были следы крови, которая просочилась
— Опять кровь! — воскликнула она. — Там что, была резня?
Он нервно провел рукой по лицу.
— На самом деле мне все стало ясно, когда я вспомнил про портшез.
— Ты что, хочешь сказать, что уже тогда решил, что произошло убийство?
— Я в некотором роде попытался восстановить ход событий. Жертву убили около зеркала на третьем, затем тело перетащили в маленький будуар и только потом вынесли на улицу…
— В портшезе? — удивленно спросила она.
— Элементарно, дорогой Ватсон.
— Ну и воображение у тебя!
— Портшеза на месте нет, и этому должна быть своя причина.
— Теперь надо узнать, чье это было тело. Почему ты думаешь, что жертвой стал Амброджио Сальваро, а не…
Он поспешно перебил ее, словно не желая, чтобы она произносила имя его друга:
— Ларри не только имел табельное оружие, но был значительно сильнее и крупнее Сальваро. А потом, прости меня, пожалуйста, он исчез!
— Сальваро тоже, если ты еще не забыл.
— Я начинаю догадываться: Домитилла имела основания сильно ненавидеть отца и, должно быть, использовала Ларри. Сам того не желая, он стал ее сообщником. Может быть, сейчас они уже вместе, и в таком случае в Баньоли она приезжала для отвода глаз. Могло случиться, что на него напали, и он вынужден был защищаться… Как бы то ни было и где бы он ни был… Ты же понимаешь, что если я нападу на его след, то никому не скажу! Но это не мешает мне делать предположения…
— Кажется, я догадалась!
— Да. Есть одно место, о котором он не может не думать и к которому ведут все пути, включая угрозу, нависшую над архивом Скальци, что, быть может, и заставило его действовать немедленно…
— Если ты имеешь в виду Монтекассино, то это почти невозможно… Подумай, ему надо было бы перейти вражеский фронт — сначала «линию Винтера», потом «линию Густава», которые обороняют, как никогда, и это с одним револьвером! И еще тащить за собой девицу! Почему бы тогда ему в одиночку не взять Рим?
Пол, казалось, задумался.
— Прежде всего должен существовать проводник. Без посредника Амброджио не смог бы получить фотографию грузовика с картинами из неаполитанских музеев, которую мне показывал Ларри. Как иначе к нему могло попасть письмо кардинала Мальоне? И самое главное, — здесь я не в состоянии ничего доказать логически — тебе известно, что для некоторых категорий мечтателей нет ничего невозможного. А Ларри, как я тебе уже говорил, одержим Шелли. Если ему показалось, что документы, имеющие отношение к его кумиру, находятся в опасности, ничто не заставит отступить его, и он может призвать к ответу самого Кессельринга.