Шесть соток волшебства
Шрифт:
— Как думаешь, сходить мне к Валентине или нет? — улучив момент, словно бы невзначай спросила у Славика Инга.
— К этой старой кошелке? Зачем?
— Ну как же. Она все-таки профессионал, наверное, много всего знает…
— И ты надеешься, что бабВаля станет тебя учить? Даже не знаю… — пожал плечами Славик. — Мне она всегда казалась ужасно противной теткой.
— Так я же не детей с ней крестить собираюсь.
— Да я не о том… Не думаю, что бабВаля возьмется кого-то учить просто по доброте душевной. Или за хорошую плату, или за личную выгоду.
— Значит, заплачу.
—
— Валентина работает санитаркой в детской больнице. Не самое доходное место.
— Твоя глубокоуважаемая Валентина может вообще не работать. У нее знаешь какие расценки? Одна консультация в пятихатку встанет, не меньше. А реальная помощь уже на сотни тысяч пойдет. К тому же у бабВали минимум пять квартир в центре Волгограда, все в аренде. Это еще соточка в месяц как с куста. Так что не обольщайся насчет доходов бабушки Вали. Она всех тут продаст, купит, а потом еще раз продаст — но уже дороже.
— Шутишь? У человека пара сотен в месяц минимум, а она санитаркой работает?!
— Как видишь. И не спрашивай меня, почему. Я без понятия.
Глубоко озадаченная, Инга свернула разговор, но тлеющий огонек любопытства получил новую пищу. Опытная ведьма, да еще и богатая, зазывает в гости для разговора. Деньги Валентине не нужны, помощь или дружеские услуги — тем более. Зачем Валентине понадобилась Инга — неопытная ведьмочка, посредственный переводчик, криворукий садовод?
Эта тайна требовала разрешения. И в конце концов Инга не выдержала.
Дождавшись выходных, она села в «Мини Купер» и громко отчеканила в навигатор: «Улица Байкальская!». По экрану через весь город протянулась красная линия маршрута. Явная ведьма и тайная миллионерша Валентина жила где-то на самом краю цивилизации.
— Вот зараза, — досадливо сморщилась Инга. — Если ты такая богатая, могла бы и хату в центре купить!
Улица Байкальская оказалась на диво уютной — узенькая, тихонькая, густо занавешенная зелеными кронами яблонь, в которых уже наливались, гнули ветви к земле сладкие августовские яблоки. Не удержавшись, Инга притормозила перед рассохшейся деревянной калиткой, вышла из машины и сорвала свесившееся на улицу яблочко — зеленовато-золотое, чуть приплюснутое, с застенчиво розовеющим бочком. А заодно номер дома посмотрела — десятый. Значит, до восемнадцатого еще метров триста и четыре пролета заборов.
Валентина не соврала. Калитка у нее действительно была приметная — лазорево-голубая, глянцевая, с ажурными белыми наличниками, до изумления напоминающими кружево. И самое удивительное, на этой калитке имелся звонок. Не нужно было долбить в дерево кулаками, тоскливо выкрикивая: «Хозяйка! Хозяйка-а-а!». Не нужно было звенеть задвижкой и дразнить несчастного пса, чтобы он лаем призвал жильцов. Инга просто нажала на темно-зеленую пимпочку звонка, и вскоре за калиткой послышались неспешные шаги. Валентина открыла дверь, с интересом оглядев Ингу с головы до ног.
— Долго же ты собиралась. Неужели никак за хахалем своим проследить не могла?
— Ну… — Инга растерялась, не зная, чем объяснить свое продолжительное отсутствие, а потом решила не придумывать
— Это заметно, — фыркнула Валентина. Одета она была не в униформу всех пожилых хозяек Зареченска — старый поношенный халат, а в аккуратный спортивный костюм, судя по крою, весьма недешевый. — Ну что же. Проходи, сыщик. Разговаривать будем.
Двор у Валентины тоже был аккуратный. И тоже весьма недешевый. На тщательно распланированных клумбах цвели роскошные, явно заказанные в питомнике розы, на заднем фоне зеленели то ли кипарисовики, то ли туи, а вдоль дорожки тянулись прихотливые бордюры из хост. Инга сходу насчитала с десяток сортов, а потом считать бросила. Просто любовалась продуманной, старательно выверенной красотой и немного, совсем чуть-чуть завидовала.
— Какой у вас замечательный сад. Много времени тратите на уход?
— Я, дорогая моя, на уход трачу не время, а деньги, — окончательно вошла в роль покровительницы Валентина. — Время — слишком ценная вещь, чтобы расходовать его на пустяки. Разувайся вот тут, — Валентина кивнула на резиновый коврик перед дверью. — В доме у меня чисто, пол гладкий, поэтому тапочек не предлагаю.
Настороженно оглядевшись, Инга с опаской ступила на медово-золотую елочку паркета. Дом Валентины совершенно не походил на дом Евдокии Петровны. Или на любой другой частный дом, в котором доводилось бывать Инге. Высокие потолки, светлые стены, лаконичная мебель из натурального дерева — кажется, Валентина была большой поклонницей сканди. А вот диван роскошный — огромный, мягкий, обитый каким-то футуристическим белым мехом. И ковер явно не из «Леруа». И черная напольная ваза не на «Озоне» куплена. Последним гвоздем в крышку гроба стала притаившаяся на полке умная колонка Алисы.
— Что-то не так? — усмехнулась замешательству Инги Валентина. — Ожидала увидеть здесь русскую печку и веники из трав под потолком?
— Ну… Честно говоря, да. Что-то вроде того. Вы сами все это спланировали или дизайнера приглашали? — не удержалась от вопроса Инга.
— Кое-что сама, а кое-что — дизайнер. Не из местных, конечно — у них на проекты без слез не взглянешь. Но я считаю, что на красоте и комфорте экономить нельзя. Если уж высшие силы дают человеку возможность изменить жизнь к лучшему — ею обязательно надо воспользоваться. Потому что во второй раз могут и не предложить, — Валентина достала из шкафчика кофемолку и пеструю жестяную баночку. — Кофе будешь?
— Да, пожалуйста.
— Ну, тогда присаживайся за стол. Попьем кофейку — и поговорим.
Глава 38 Не верь. Он тебе врет
Глава 38 Не верь. Он тебе врет
Поставив на стол чашечки с кофе, тоненькие и полупрозрачные, как колокольчики ландыша, Валентина ловким жестом подхватила вазочку с домашним печеньем.
— Извини, угостить не могу. Перепутала соль с сахаром — когда попробовала, аж скулы свело. Нужно выбросить, — Валентина переставила вазочку к раковине и достала из холодильника тарелочку сыра. — Вот. Угощайся. Тут с солью все точно в порядке.