Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие

Хайнлайн Роберт

– Зачем заниматься всей этой ерундой? – спросил Кэлхун. – Все равно паназиаты не смогут обнаружить эффекты, которые мы используем.

– По двум причинам, полковник. Прежде всего, таким способом мы наведем их на ложный след и введем в заблуждение их ученых, когда те попытаются раскрыть нашу тайну. Не надо недооценивать их способностей. Но еще важнее психологическое действие, которое это окажет на людей, чуждых науке, – и желтых, и белых. Если что-то похоже на чудо, все думают, что это и есть чудо. Научными чудесами обыкновенного американца не удивить, он к ним привык и считает в порядке вещей: «Ну и что, подумаешь! Вам, парни, за это и платят». Но добавьте к

этому пару дешевых эффектов и дурацких заклинаний, а главное – не заикайтесь о науке, – и он будет потрясен. Это чудесный рекламный ход.

– Ну ладно, – сказал Кэлхун, явно не желая продолжать разговор, – вам, конечно, лучше знать – у вас, по-видимому, большой опыт по части того, как дурачить публику. Я над такими вещами никогда не задумывался, мое дело – настоящая наука. Если я больше вам здесь не нужен, майор, я пойду, мне нужно работать.

– Конечно, полковник, конечно! Продолжайте, ваша работа имеет первостепенное значение… – Но когда Кэлхун вышел, Ардмор задумчиво добавил: – И все-таки не понимаю, почему психологию масс нельзя считать наукой. Если бы кто-нибудь из ученых в свое время взялся всерьез исследовать то, что прекрасно знает из опыта любой коммивояжер или политик, мы бы, может быть, теперь не оказались в таком положении.

– Кажется, я мог бы вам ответить, – скромно заметил доктор Брукс.

– Что-что? А, конечно, доктор. Что вы хотите сказать?

– Психологию не считают наукой, потому что там все слишком сложно. Научный ум обычно упорядочен, он по природе своей стремится к ясности. Он смущается и старается игнорировать те области, порядок в которых неочевиден, и тяготеет к тем, в которых порядок легко найти, например к физическим наукам. А более сложные предметы он оставляет тем, кто, так сказать, играет на слух. Например, есть достаточно строгая наука термодинамика, но вряд ли в ближайшие годы появится наука психодинамика.

Уилки повернулся к Бруксу:

– Вы в самом деле так считаете, Брукси?

– Конечно, мой дорогой Боб.

Ардмор постучал по столу.

– Это очень интересная тема, и я с удовольствием продолжил бы нашу беседу, но сейчас хватает дел поважнее. Вернемся к нашей церкви в Денвере. – У кого есть еще какие-нибудь предложения?

6

– Очень рад, что мне не придется этим заниматься, – сказал Уилки. – Представления не имею, с чего начинать. – Очень может быть, что вам все-таки придется этим заняться, Боб, – возразил Ардмор. – И всем нам тоже. Черт возьми, была бы у нас хоть сотня-другая людей, на которых можно положиться! Но их нет, а нас только девять человек… – Он помолчал, барабаня пальцами по столу. – Всего девять!

– Вам никогда не заставить полковника Кэлхуна изображать из себя проповедника, – заметил Брукс.

– Ну хорошо, значит, восемь. Сколько в Соединенных Штатах городов, Джефф?

– Фрэнк Митсуи тоже не годится, – продолжал Брукс. – И если уж на то пошло, я хоть и не отказываюсь, но не представляю себе, чем могу быть здесь полезен. Я не умею создавать фальшивые религии. С таким же успехом я мог бы давать уроки танцев.

– Не волнуйтесь, доктор, я в этом понимаю не больше вашего. Будем импровизировать на ходу. К счастью, никаких правил в этих играх не существует – можем изобретать свои собственные.

– Но как вы добьетесь, чтобы это звучало убедительно?

– А нам не надо, чтобы это звучало убедительно. Мы не собираемся никого обращать в свою веру. С теми, кто уверует по-настоящему, будут только лишние хлопоты. Нам

нужно одно – чтобы наши повелители сочли новую религию законной. А для этого особой убедительности не понадобится – всякая религия при ближайшем рассмотрении выглядит глуповато. Вот, например… – Ардмор поймал взгляд Шира и сказал: – Прошу прощения, я никого не хочу обидеть. Тем не менее это факт, и мы должны им воспользоваться в военных целях. Возьмите любую религиозную мистерию, любой теологический догмат – если пересказать их на обычном языке, всякому постороннему человеку они покажутся полной чушью. Начиная от ритуального, символического поедания человеческой плоти и крови, которое практикуют все христианские секты, и кончая прямым людоедством, которым занимаются дикари.

Подождите! – продолжал он. – Не надо бросать в меня тяжелыми предметами! Я не осуждаю никакую веру или религиозные обычаи, я просто хочу сказать, что мы вольны делать что угодно, если только это будет называться религиозным ритуалом и не вызовет возражений у желтомордых макак. Но мы должны решить, что именно собираемся делать и что будем при этом говорить.

– Что мы будем говорить, по-моему, не так уж важно, – сказал Томас. – Я ничего такого не говорил, кроме красивых слов, и все сошло прекрасно. Важно другое – как нам на самом деле пустить корни в городах. У нас для этого просто не хватит людей. Вы именно об этом подумали, когда спросили меня, сколько в стране городов?

– Хм… Ну да. Мы не рискнем действовать, пока не охватим все Соединенные Штаты. Придется готовиться к долгой войне.

– Майор, а зачем нам нужно охватить все города до единого?

Ардмор внимательно посмотрел на Томаса:

– Продолжайте.

– Видите ли, – осторожно начал Томас, – судя по тому, что мы уже знаем, паназиаты не держат гарнизонов в каждом поселке. Их армия сосредоточена в шестидесяти или семидесяти местах. А в большинстве мелких городишек есть только сборщик налогов, мэр и начальник полиции в одном лице, который присматривает за исполнением приказов Десницы. Собственно говоря, такие местные начальники – даже не военные, хоть и носят оружие и одеты в форму. Они что-то вроде наместников – гражданские чиновники в должности военных губернаторов. Мне кажется, мы вполне можем не принимать их в расчет: они не продержатся у власти и пяти минут, если лишатся поддержки гарнизона, расположенного в ближайшем большом городе.

Ардмор кивнул:

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Вы считаете, что нужно заниматься только городами и поселками, где стоят гарнизоны, а на остальные махнуть рукой. Но имейте в виду, Джефф, – не стоит недооценивать противника. Если великий бог Мот будет являться только там, где стоят гарнизоны, это может показаться странным кому-нибудь из паназиатской службы безопасности, если ему вздумается поинтересоваться статистикой местных религий. Я считаю, что наша церковь должна быть вездесущей.

– А я, со всем уважением, считаю, сэр, что это невозможно. У нас не хватит рук. Не так просто будет набрать и обучить даже столько людей, чтобы организовать по церкви хотя бы в каждом крупном городе.

Ардмор задумался, грызя ноготь. Вид у него был разочарованный.

– Вы, наверное, правы, – сказал он наконец. – Черт возьми, но ведь мы вообще ничего не добьемся, если будем сидеть тут и ломать себе голову над будущими трудностями. Я же говорю, что придется импровизировать на ходу. Вот этим мы и займемся. Сначала надо организовать штаб-квартиру в Денвере. Джефф, что вам для этого понадобится?