Шестая организация
Шрифт:
– Брат мой, в клинику, и дело не терпит отлагательств.
– В какую?
Вот она, молодость! Восемнадцать, нет, семнадцать лет! В глазах паренька отразился азарт, едва он услышал железный голос. Главное, чтоб права у мотоциклиста тоже были.
– Дать вам мой шлем?
– и уже протягивает.
– А ты намерен куда-то врезаться?
– Нет, но у вас замерзнут уши.
Умница, сразу понял, что пожилые священники без пальто и с кобурой поверх сутаны могут мчаться куда-то только из-за действительно серьезных проблем. А на светофоре
В умении водить парень уступал знакомой Агате, но не намного.
– Как твои уши?
– пошатнувшись, спросил Бенедикт, снимая шлем уже у ступеней, ведущих к дверям клиники.
Парень молча стащил и отдал ему куртку. Отказываться было глупо - Бенедикт продрог и не знал, куда предстоит гнать в ближайшее время.
– Ты видел меня по телевизору или в газете?
– Нет. Возьмите, у меня дом близко.
– Имя?
– Возьм...
– Имя!
– рявкнул Бенедикт так, что сам едва не оглох.
– Зильбер Кейн! А зачем вам?
– Чтоб знать, что есть люди, не ведающие корысти, но знакомые с добротой, - Бенедикт уже перепрыгивал через ступени, нацелившись на вход в клинику.
– И пусть только кто-нибудь заикнется при мне о дурных нравах молодежи...
– пробурчал он уже себе под нос, распахивая двери.
На то, чтоб отдышаться, его не хватило, так же как и на то, чтобы вспомнить - он в приличном месте. Секунды хватило, чтобы надеть куртку Зильбера и осознать, для чего она дарилась. Точно, Бенедикт сдавал позиции - наличие кобуры и возможная реакция на видимое оружие уже вылетела из его головы. Так что дальше, маразм?
– Добрый день, сестра моя, - пропел Бенедикт, не давая и слова сказать медсестре за стойкой приема.
– Я прибыл по...
Поверх слишком тесной для отца Бенедикта кожаной куртки с нашивками и обязательными металлическими элементами многолучевая звезда смотрелась дико, и медсестра не скрывала своей реакции.
– Сестра моя, - сухо и по-деловому заново начал Бенедикт.
– Дело государственной важности. Вы... может, видели меня раньше?
– В газете...
– Отлично, тогда я могу надеяться на вашу помощь.
Людей мало, и это понятно - каасцы предпочитали попасть в не столь проверенную больницу, но зато без непонятной жуткой заразы.
Наконец-то Бенедикт точно понял, для чего неосознанно помчался именно сюда. Даугги, конечно, большой молодец, но два источника лучше одного.
– Здесь были Крылатые?
Бенедикт надеялся, что они все еще здесь, оказалось - нет, покинули здание, так и не отыскав ничего страшного. А зачем это страшное, если яд уже вколот, а священник произнес речь-приказ? У мертвеца мозги работали за шестерых, и плевать, что у Бенедикта нет пары часов самолично обдумать догадку и доказательства. Все перечисленное Марком было возможно - и это было единственное "возможно", которое звучало обоснованнее всех их предыдущих теорий.
Даугги сработал медленнее медсестры - в целом. Но
– Крайден Мэлл, - имя было Бенедикту незнакомо.
– Крайден Мэлл, - подтвердила медсестра.
– Благодарю, сестра моя. Даугги, а к тебе просьба - узнать, где он, связаться с вышестоящими и убедить их не выпускать Мэлла из поля зрения. И снова позвонить мне.
– Святой отец...
– белея и разве что не седея на глазах, пробормотала медсестра.
– Он здесь. По приглашению родственников...
– Где?!
– мгновенье, чтоб перевести дух и не повышать голос на женщину.
– Он преступник, где он?
– Тридцать шестая палата, пятый этаж... Святой отец!..
Он обернулся уже на ходу. Хоть бы с лифтом повезло...
– Д-дать вам мой пистолет?
– Благодарю, сестра моя.
Повезло. И с лифтом и вообще - ему сегодня очень везет на отзывчивых, добрых каасцев.
– У меня свой, - успокоил священник не на шутку встревоженную женщину.
– Пусть охрана сторожит выходы, а пациенты не покидают палат.
Створки лифта сошлись, а молнию куртки заклинило. Быстрым шагом, почти бегом направляясь к нужной палате, Бенедикт потерял всякое терпение, дергая серебристый "язычок", а донесшийся из-за двери голос зачитывающий отрывок из "Четвертого послания к людям" вынудил действовать самым решительным образом.
Пинком высадить дверь Бенедикт точно мог лет двадцать назад - помнил случаи, но, к удивлению, получилось и сейчас. Неподалеку, у окна, стояла молодая пара, тот же час кинувшаяся к священнику. Как-то глупо, что правила тайного разговора распространяются даже на коматозников, и родственники вынуждены ждать...
Возгласы не смутили, не остановили, даже замешкаться не заставили - влетев в палату, Бенедикт с размаху ударил напялившую сутану сволочь. Как в молодости - в ухо, потом в челюсть, потом куда придется. Гаденыш захлебнулся своим "Четвертым посланием"... скажем так, "исправленным и дополненным".
– Это преступник!
– а родственники подавились собственным возмущением.
На больного Бенедикт взглянул, но лицо не отпечаталось в памяти. Святой отец в один шаг приблизился к больничной койке... Цветы, цветы... Да не нужны больному цветы! И духовники, если вдуматься, тоже! Эта традиция канет в бездну - и верно!
Бенедикт лихорадочно соображал, что сказать. Вколот ли яд? Вряд ли, раз "операция" Огдена уже проведена, но кто мешал Крайдену Мэллу поставить собственный эксперимент?
– Тебе пришлось тяжелее, чем прочим, - быстро произнес Бенедикт, касаясь "бликом" лба несчастного.
– Делай выбор, но выбор - каким вернуться, а не что делать.
– Он... навредил ему?
– выдавил кто-то, вроде бы, мужчина.
– Надеюсь, не успел.
Крайден Мэлл лежал без сознания. Приводить его в чувство было слишком долго, отец Бенедикт перевел взгляд на родственников. Он знал, что в обычном своем состоянии внушает людям огромное доверие.