Шестая жена

Холт Виктория

— И кое-кого уже арестовали!

— Кого же?

— Четырех жителей Виндзора. Двух священников и двух музыкантов. Один из них Пирсон, другой — Марбек.

— Помоги нам Бог! — вскричала королева. — Я знаю, почему их взяли.

— Это удар по тебе, дорогая сестра. Они не осмеливаются напасть впрямую, поскольку король тебя любит. Но это предупреждение тебе. Как только им покажется, что появилась возможность тебя убрать, они это сделают. Моя дорогая королева, откажись от чтения запретных книг и не собирай больше наших друзей. Это было небезопасно, когда ты была

леди Латимер, но теперь, когда ты стала королевой, это угрожает самой твоей жизни.

— Анна, что будет с этими людьми?

— Я не знаю. Доктор Лондон готовит против них судебный процесс.

— Доктор Лондон! Этот негодяй! Когда-то он работал на Кромвеля. Это ведь он, правда? Он ездил по стране и выгонял монахов из монастырей, а сам забирал себе их богатства.

— Эти богатства шли не ему, а его хозяину, Кейт. Это человек, лишенный моральных устоев. Тогда он воевал с католическими монахами, теперь он работает на католика Гардинера и королевского секретаря Райотесли. Он умен, коварен и неразборчив в средствах. Что станется с теми людьми, я не знаю. Говорят, что в доме Марбека нашли его заметки о Библии. А это означает мучительную смерть.

— Но, Анна, королю понравился Марбек. Он похвалил его за пение.

— Зато Гардинеру совсем не нравятся его религиозные взгляды.

— Но король всемогущ.

— Эх, Кейт, Гардинер скажет, что Марбек нарушил указ короля. Я боюсь... ужасно боюсь. Не только за этих людей, но и за тебя.

— Мы должны помочь им, Анна. Нельзя допустить, чтобы их казнили.

— Не думай о них, Кейт. Послушай меня, моя дорогая сестра. Вспомни о тех, кто был на этом месте до тебя. Пока король доволен тобой, делай нес, чтобы сохранить его привязанность, и держись подальше от этого дела. — Нет, я непременно должна помочь этим людям, Анна.

— Ты искушаешь судьбу.

— Нет, Анна. Я должна доказать, что не боюсь Гардинера. Я должна стать храброй. Что-то подсказывает мне, что я должна поступить именно так. Если я не смогу сейчас, то не сумею и позже.

— Позже? — с ужасом спросила Анна Херберт.

— Анна, может настать время, когда мне понадобится все мое мужество. — Катарина обняла сестру. — Я знаю, что у тебя на уме. Ты говоришь о четырех мужчинах из Виндзора, а думаешь о двух королевах. Не забывай, у меня перед ними есть преимущество. Я знаю, чем они кончили, а они, бедняжки, даже не подозревали о том, что их ждет. Все будет хорошо, обещаю тебе. Король любит меня, и любовь его становится с каждым днем все сильнее.

— Дорогая моя сестричка, — произнесла Анна. — Как бы мне хотелось, чтобы ты была не королевой, а просто моей сестрой.

В темноте королевской спальни королева шепотом спросила короля:

— Милорд, вы довольны мной? Король удовлетворенно расхохотался.

— Ваше величество очень добры ко мне.

— Таким я и хочу быть для той, кто меня радует, моя милая.

— Я счастлива, но в своем счастье я думаю о тех, кому в жизни повезло гораздо меньше, чем мне.

— Это на тебя похоже. Ты очень добрая женщина.

— Надеюсь, вы не сердитесь на меня за это.

— Что

это за разговор — сержусь, не сержусь? Когда женщины заводят об этом речь, они хотят о чем-то попросить.

— Вы умны. Вы правильно догадались, к чему я веду.

— Я хорошо знаю женщин, Кейт.

— Я думаю о тех жителях Виндзора, которых недавно арестовали. Они были приговорены к сожжению.

Король тихонько выругался. Нашла время говорить о делах! Он думал, что Кейт попросит что-нибудь для себя — ну, какое-нибудь там украшение или дорогого бархата на платье. Сначала она попросила, чтобы он вернул своим дочерям положение при дворе, потом — чтобы дал им денег. Он уступил. Теперь она собирается просить за тех еретиков, которых приговорили к смерти.

— Бедный Марбек! — вздохнула она.

— Да, — отозвался король, — бедный Марбек. У парня был чарующий голос. Какого черта Гардинер арестовал его? Ведь Марбек своим пением доставил королю удовольствие. Чтоб его обвинители сами сгорели на костре! — прорычал Генрих.

Катарину охватила радость.

— Значит, ваше величество помилует его?

Генрих уже и сам подумывал помиловать Марбека, но он не хотел говорить об этом сейчас. Катарина сразу же попросит даровать жизнь и остальным осужденным, а он вовсе не собирался прощать всех. Нельзя позволять людям безнаказанно нарушать установленные им законы, ибо это подрывает основы его власти.

Кровь должна пролиться, решил он. Если кто-нибудь осмелится хоть пикнуть против королевских законов, то должен заплатить за это своей жизнью... или, в данном случае, взойти на костер. Поэтому он не мог помиловать всех, но Марбек ему нравился. Что, если отдать его Катарине? А остальных троих пусть забирает Гардинер.

— Кейт, — произнес король, — этот человек осужден. В его доме нашли запрещенные книги.

Он почувствовал, как по телу королевы пробежала дрожь, и понял, что если бы он позволил людям Гардинера обыскать ее покои, то там были бы найдены точно такие же книги. Ну что ж, пусть она пока читает их — приятно беседовать с умной женщиной.

— Помилуйте их, мой дорогой господин, — умоляла Катарина. — Проявите милосердие.

— Только глупцы проявляют милосердие, Кейт. Если я отпущу этих людей, знаешь, что случится? Другие безо всякого опасения заявят, что тоже читают еретические книги.

— Это сделают только те люди, которые втайне уже читают их.

— Если люди втайне делают то, что боятся делать в открытую, — это очень плохо, Кейт. Наверное, надо поискать других еретиков.

— Нет, милорд, прошу вас, не надо.

— Ну хорошо, моя милая. Ты женщина, душа тебя нежная. Ты просишь за этих людей, потому что ты добра ко всем. Ты — моя королева, моя обожаемая королева. Я сделаю что-нибудь, чтобы показать, как я тебя ценю.

— Благодарю. Благодарю вас, ваше величество.

— Отдаю тебе Марбека.

— Тысяча благодарностей, ваше величество. А, Пирсона... Тествуда и Филмера?

— Ты жадная, Кейт. Бери Марбека и радуйся. Я не могу все время вмешиваться в дела правосудия, даже ради тебя.

— Милорд...