Шестьдесят лет у телескопа
Шрифт:
Должен сознаться, что у некоторых моя страсть к астрономии вызывала неодобрение и даже насмешки, но это меня ничуть не смущало. Я твердо решил поступить в Московский университет, на физико-математический факультет, чтобы специализироваться по астрономии.
Первый астрономический заработок
Мои репетиторские занятия продолжались. В летние каникулы после седьмого класса мне предложили заниматься с одним юношей, чтобы подготовить его к поступлению в нашу гимназию.
Он жил с родителями
К северу от усадьбы высились горы Яйлы, с юга совсем близко подходило море. Вдоль шоссе рядами стояли стройные темные кипарисы. Приехали мы в сумерки, когда все кругом было подернуто дымкой таинственности.
Мне отвели, просторную комнату на втором этаже. Не успел я разобрать вещи, как меня пригласили к ужину. За столом сидело человек двадцать. Я был очень польщен, что со мной обращаются, как со взрослым.
По счастливой случайности мать моего ученика, Варвара Ивановна Токмакова, очень увлекалась астрономией. Она мне рассказала, как у нее зародился интерес к этой науке.
Девятого декабря 1874 года должно было произойти редкое астрономическое явление: прохождение планеты Венеры по диску Солнца. Одним из удобных для наблюдения мест был город Кяхта, где в то время семья Токмаковых жила.
Московская обсерватория командировала в Кяхту своего астронома, Витольда Карловича Цераского. Он познакомился с этой семьей. Вечерами Цераский вдохновенно рассказывал об астрономии. Хозяйка дома необычайно увлеклась наукой о небе. Витольд Карлович показывал ей созвездия и отдельные звезды, подарил астрономическую библиотечку.
Впоследствии я, — будучи учеником Цераского, тогда уже профессора Московского университета, убедился в удивительной его способности заражать любовью к астрономии своих слушателей.
У Варвары Ивановны была раздвижная морская подзорная труба, и мы смотрели в нее на Солнце, Луну, Венеру и звезды. Красоты ночного крымского неба еще больше укрепили мою любовь к астрономии.
В одну из дивных августовских ночей несколько человек из обитателей «Олеиза» решили совершить прогулку по морю на ялике и половить на удочку рыбу. Удочки для ловли с ялика очень просты — обыкновенная леска с крючком и наживкой.
Прогулка была замечательной. Небо искрилось звездами. Море светилось при каждом всплеске весел, при каждом погружении лески.
Вдруг я увидел, как на юго-востоке поднялся Сириус.
— Вот взошла Венера, — сказала Варвара Ивановна.
— Это не Венера, а Сириус, — заметил я.
Начался спор, и было заключено пари на пять рублей. Запомнив положение звезды относительно созвездий Ориона и Гиад, мы решили по возвращении домой посмотреть звездный атлас. Но вскоре значительно левее Сириуса взошла Венера.
— Вот она, Венера! — торжествовал я.
В эту ночь
— Скоро из-за гор взойдет солнце!
— Нет, — говорю я, — солнце взойдет не из-за, гор, как в усадьбе, а из-за моря.
— Почему?
— Потому, — отвечаю, — что солнце должно взойти приблизительно оттуда, откуда взошла Венера, из-за морского горизонта.
Заключили пари на пятьдесят копеек. Через некоторое время появляется из-за морского горизонта солнце. Я опять оказался прав.
Дома мне торжественно вручили пять рублей пятьдесят копеек. Это был мой первый астрономический заработок. На полученные деньги я выписал из Одессы звездный атлас Мессера, которым пользовался много лет. Вторым изданием этого прекрасного атласа пользуюсь о сего времени.
О том, что я увлекаюсь астрономией, узнал один из знакомых Варвары Ивановны — Чернов, преподаватель физики Смольного института в Петербурге. У него на даче была астрономическая труба, установленная на врытом в землю столбе.
В трубу он показал еще не знакомые мне звездные скопления Млечного Пути и некоторые двойные звезды. Впечатление было незабываемое. Сколько лет прошло, а как сейчас вижу выход из-за гор скопления Плеяды!
Большой радостью для меня была и раздвижная морская подзорная труба, подаренная родителями одного из моих учеников.
Я соорудил во дворе дома нечто вроде обсерватории, использовав для этой цели большой ящик. Влезал в него, прикладывал к стенкам ящика трубу и наводил ее на звезды.
Так шаг за шагом двигалось вперед мое астрономическое образование. А занятия в гимназии подходили к концу. В 1893 году я закончил гимназию и стал готовиться в университет.
В УНИВЕРСИТЕТЕ
Первые лекции
Наша семья часто кочевала из одного города в другой, поэтому, казалось бы, для меня было привычным делом собраться в дорогу. Но одно дело переезжать с семьей по заштатным городам провинции и совсем другое — уехать одному и жить одному в Москве, пытаясь поступить в университет.
Дома всем было понятно мое волнение. И мать хотя бы на несколько дней решила поехать со мной.
Приехали мы в августе 1893 года. Мать оставила меня на иждивении знакомой семьи, прибывшей сюда тоже по случаю поступления сына в университет.
Я подал заявление и, к великой своей радости, был принят на математическое отделение физико-математического факультета.
Первого сентября начались занятия. С непередаваемым чувством волнения входил я в чугунные ворота университета. С благоговением смотрел на строгое классическое здание, на простой и величественный памятник Ломоносову.