Шестерка воронов
Шрифт:
Ван Эк снова кивнул.
– Я пытаюсь дать людям честно заработать деньги.
Каз рассмеялся.
– В чем разница между ставками в «Клубе Воронов» и спекуляциями на Бирже?
– Первое называется воровством, а второе – коммерцией.
– Для человека, который теряет все свои сбережения, нет никакой разницы.
– Бочка – это гнездо разврата, безнравственности, жестокости…
– Сколько кораблей из тех, что вы отправляете из кеттердамских гаваней, не возвращаются?
– Это не…
– Не возвращается каждый пятый
– Я не стану спорить о порядочности с сопляком из Бочки.
Каз этого и не ждал. Он просто тянул время, пробуя крепость кандалов на своих запястьях. Парень провел пальцами вдоль цепи, насколько было возможно, все еще гадая, куда его притащил Ван Эк. Хотя Каз никогда прежде не встречался с ним лично, он знал планировку его дома. Где бы они ни находились, это определенно не особняк купца.
– Поскольку вы похитили меня явно не для философских бесед, могу я узнать, какое у вас ко мне дело?
С такого вопроса начиналась любая деловая встреча. И звучали эти слова как приветствие от партнера, а не мольба заключенного.
– У меня есть к вам предложение. Если точнее, то не у меня, а у совета.
Каз ничем не выдал своего удивления.
– А Торговый совет всегда начинает переговоры с побоев?
– Считайте это предупреждением. И демонстрацией наших возможностей.
Каз вспомнил человека из переулка, как он появлялся и исчезал, словно привидение. Джорди.
Он мысленно одернул себя. «Это был не Джорди, не глупи. Сосредоточься». Им удалось его схватить потому, что Каз расслабился после недавней победы и потерял бдительность. Будет ему уроком – больше он никогда не совершит подобной ошибки. «Это не объясняет появление фантома». Пока что он отмахнулся от этой мысли.
– Так зачем я понадобился Торговому совету?
Ван Эк начал перебирать бумаги.
– Впервые вас арестовали, когда вам было десять, – произнес он, всматриваясь в страницу.
– Все помнят свой первый раз.
– Дважды в тот год и дважды, когда вам исполнилось одиннадцать. В четырнадцать вас схватила стража во время облавы в игорном зале, но больше вы не попадались.
Это была правда. За три последних года еще никому не удавалось поймать Каза.
– Я изменился, – ответил он. – Нашел работу, живу жизнью честного труженика и молитвами.
– Не кощунствуйте, – мягко сказал Ван Эк, но в его глазах мелькнула ярость.
«Значит, верующий», – отметил про себя Каз, вспоминая все, что ему известно о купце – состоятельный, благочестивый, вдовец, недавно снова женился на девушке,
Купец продолжал листать досье.
– Вы работаете букмекером на боях, скачках и в собственном игорном зале. Больше двух лет были пит-боссом в «Клубе Воронов». Вы самый молодой владелец букмекерской конторы и при этом умудрились увеличить ее прибыль в два раза. Вы шантажист…
– Я продаю сведения.
– Аферист…
– Я создаю возможности.
– Сутенер и убийца…
– Я не торгую женщинами и не убиваю без надобности.
– И что же это за надобность?
– Та же, что и у вас, купец. Выгода.
– Как вы добываете сведения, господин Бреккер?
– Скажем так, я взломщик.
– И весьма одаренный, я полагаю.
– Именно. – Каз слегка отклонился назад. – Видите ли, каждый человек – это сейф, хранилище тайн и стремлений. Есть те, кто идет путем насилия, но я предпочитаю более мягкий подход… надавить на нужные места в подходящий момент. Это деликатный процесс.
– Вы всегда выражаетесь метафорами, господин Бреккер?
Каз улыбнулся.
– Это не метафора.
Он вскочил со стула еще до того, как цепи упали на пол. Затем бросился к столу, схватил нож для вскрытия писем одной рукой и рубашку Ван Эка другой. Тонкий хлопок начал рваться, когда парень прижал лезвие к горлу купца. У Каза кружилась голова, а его конечности затекли от долгого сидения без движения, но с оружием в руках все теперь выглядело куда лучше.
Стражники Ван Эка нацелили на него дула пистолетов и обнажили клинки. Каз чувствовал, как заколотилось сердце торговца под тонкой шерстью его костюма.
– Не думаю, что мне стоит тратить силы на угрозы, – сказал Каз. – Говорите, где выход, или я выпрыгну вместе с вами в окно.
– Думаю, что могу заставить вас передумать.
Каз легонько встряхнул его.
– Мне плевать, кто вы, или насколько велик этот рубин. Никто не смеет похищать меня с моих же улиц. И никто не смеет заключать со мной сделки, пока я закован в цепи.
– Микка, – позвал Ван Эк.
И это произошло снова. Парнишка прошел прямо сквозь стену библиотеки. Он был бледен, как труп, и носил вышитую синюю мантию проливных с красно-золотой лентой на лацкане, означающей, что он служит дому Ван Эка. Но даже гриши не могли ходить сквозь стены!
«Накачали, – подумал Каз, пытаясь не паниковать. – Меня накачали наркотиками». Или это был какой-то фокус иллюзиониста, вроде тех, что показывали в театрах Восточного Обруча: девушка, разрезанная пополам, голуби, выпархивающие из чайника.
– Что за чертовщина? – прорычал он.
– Отпустите меня, и я объясню.
– Можете начинать.
Ван Эк прерывисто вздохнул.
– То, что вы видите, является эффектом юрды-парема.