Шестерки умирают первыми
Шрифт:
– Я не брал у Агаева документы, я только их просмотрел и вернул ему.
– Вы, конечно, рассчитываете на то, что ваши слова никто не сможет опровергнуть, – почему-то грустно произнес Мукиенко.
– Мои слова может подтвердить Агаев. Зачем же их опровергать?
– Прекратите, Платонов! – вдруг Мукиенко перешел на крик. – Вы прекрасно знаете, что Агаев не подтвердит ваши слова.
– Почему? – Дмитрий по-прежнему не чувствовал ничего, кроме раздражения и усталости. Предощущение беды никак не могло прорваться сквозь тяжелый, будто налитый свинцом, туман, окутавший его мозг. Ни разу в жизни Платонов не переживал так
– Потому что Агаев найден убитым через час после того, как вас с ним видели вместе. И не надо мне рассказывать, что вы этого не знали. Дмитрий Николаевич, я не люблю делать поспешные выводы, но и затягивать решение вопросов не в моих правилах. В вашем распоряжении десять минут. Либо за эти десять минут вы представите мне доказательства того, что вы не убивали Агаева и не брали за это деньги у фирмы «Артэкс», либо через десять минут вас выведут отсюда в наручниках. Вы меня слышите, Платонов? Платонов!..
Дмитрий привалился к стене и схватился рукой за левую сторону груди.
– Не может быть, – хрипло прошептал он. – Я вам не верю.
– Напрасно, Дмитрий Николаевич. И не надо мне тут изображать сердечный приступ. В вашем распоряжении десять минут.
– Конечно, конечно, – забормотал Платонов, стараясь пересилить разливающуюся по левой стороне тела боль. – Я сейчас принесу вам все документы, они у меня в сейфе. Я сейчас, сейчас…
Неловко повернувшись, он выскользнул из кабинета. Десять минут. Немного, если учесть размеры здания Министерства внутренних дел.
Он зашел к себе в кабинет и мысленно возблагодарил судьбу за то, что его соседа по комнате в этот момент не было. Через полторы минуты, сунув под язык таблетку валидола, он запер дверь и, стараясь не бежать, направился к лестнице. Лифтом он решил не пользоваться. Выскочив на улицу через бюро пропусков, он тут же нырнул в метро и быстро побежал по эскалатору вниз. Когда истекли отведенные ему для оправдания десять минут, Платонов садился в поезд, идущий в сторону Конькова. Его светлые «Жигули» так и остались стоять у здания министерства.
3
«Хорошо, что Мукиенко не знает про Тарасова, – думал Платонов, стоя в углу качающегося вагона метро и тупо вглядываясь в мелькающую перед глазами черноту. – Но я-то знаю. И я не могу закрыть на это глаза. Три дня назад убит Юрий Ефимович, вчера – Славка. И этот денежный перевод. Круто меня обложили. Но кто? Кто? Господи, как Славку-то жалко! Такой парень хороший… Как же он не уберегся? У него ведь оружие было, я точно знаю, сам видел, когда он куртку расстегнул. И Валентину сюда же приплели. Когда они успели проверку-то устроить? Вчера, что ли? Дурак я, надо было вчера домой ехать после работы, а не к Алене, тогда бы я уже вчера знал про деньги от «Артэкса» и сегодня не выглядел бы так плохо в кабинете у Мукиенко. И еще одно плохо: кто-то вычислил Тарасова».
Он вышел из метро на станции «Беляево», купил в кассе жетон для телефона и позвонил жене.
– Валя, у меня неприятности, – сказал он сразу же, как только она сняла трубку. Это означало, что разговор будет предельно сжатым, времени мало, и нужно постараться свести к минимуму ахи и охи.
– Представь себе, у меня тоже, – сухо ответила Валентина, которая не любила, когда Платонов не ночевал дома, даже если причина для этого была более чем уважительная.
–
– Сегодня с утра приходили твои дружки из Управления по борьбе с организованной преступностью и обнаружили на наших счетах какие-то непонятно откуда взявшиеся деньги. Всю душу вынули.
– Много денег?
– Двести пятьдесят.
– Чего? – не понял Платонов.
– Тысяч долларов, чего же еще, – сердито вздохнула Валентина. – Может, ты знаешь, откуда они взялись?
– Знаю. Поэтому и ухожу в подполье. Валя, у меня цейтнот, давай я скажу все коротко. Кто-то хочет меня прижать в углу, и крепко. Эти деньги – один из способов свернуть мне шею, обвинить во взятке. Я исчезаю. Если спросят, где я, честно отвечай, что я тебе позвонил и сказал, что уезжаю срочно в командировку. Куда – не знаешь. Я очень торопился, а ты не спросила. Или нет, давай так сделаем: ты сейчас включи автоответчик, я тебе позвоню и все скажу как надо. Тогда к тебе вопросов не будет, мол, как же ты не спросила, что случилось, да куда я еду, да почему такая спешка. Тебя вообще дома не было, когда я звонил. Ладно?
– Хорошо. Что еще?
– Давай договоримся о встрече. Принеси мне деньги. Как можно больше. Я не представляю, сколько времени буду в бегах, поэтому возьми все, что есть. Зубную щетку, пасту, мыло, полотенце, бритву, белье, носки и пару сорочек. Возьми мой «дипломат» в шкафу, сложи все в него.
– Хорошо, я поняла. Когда и где?
– Переход с «Новокузнецкой» на «Третьяковскую», первая лестница. Выходи из дома через пятнадцать минут, будет семнадцать тридцать. Примерно в пять-семь минут седьмого приедешь на «Новокузнецкую», постарайся не опаздывать. Стой у первого вагона и смотри на часы. Как только загорится «восемнадцать десять», начинай движение. Поднимаешься наверх по первой лестнице, я буду идти во встречном потоке. Поняла?
– Поняла, Митя. Я все сделаю, ты не волнуйся. Сейчас я включу автоответчик, ровно в половине шестого выйду из дома, в десять минут седьмого пойду на переход с «Новокузнецкой» на «Третьяковскую». Не бойся, я ничего не перепутаю. Ну, все? Ты ничего не забыл?
– Я тебя люблю, – благодарно произнес Платонов.
– И я тебя люблю. До встречи.
Валентина повесила трубку. Он задумчиво постоял несколько секунд возле телефона-автомата, потом пошел к кассе и купил еще один жетон.
– Валюша, мне срочно нужно уехать в командировку, – торопливо заговорил он, услышав тонкий писк включившегося магнитофона в автоответчике. – Может быть, я сумею заскочить домой, взять кое-что необходимое, но скорее всего просто не успею. Когда вернусь – неизвестно. Времени в обрез, поэтому машину оставил на Житной, возле министерства. Там она будет в сохранности. Не волнуйся, я буду звонить. Целую тебя и Мышонка.
Он снова спустился в метро и поехал обратно в центр. Выйдя на станции «Третьяковская», неторопливо пошел к эскалатору, считая про себя секунды. Запомнил, на какой цифре подошел к лестнице и на какой – закончил спуск на «Новокузнецкую». Потом, продолжая счет, прошел от лестницы до первого вагона поезда с той стороны, откуда должна приехать Валентина. Проделал весь путь в обратном направлении, проверяя отсчет. Кое-что уточнил, взглянул на часы и подумал, что не нужно ему сидеть целых двадцать минут на платформе, глаза мозолить. Лучше проехать четыре остановки в любую сторону и вернуться.