Шестеро смелых и ледяная смерть

Устинова Анна Вячеславовна

– Отнесли бы в бюро находок, - твердо проговорила Ди.

Лиза отмахнулась:

– Вот уж напрасный труд! Думаете, хозяин туда побежит его искать?

– Братцы, я снова не усекаю, что мы обсуждаем?
– проговорил Данила.
– У нас-то есть координаты хозяина. И нам нужно главное установить: потерял эту штуку мужик с пруда или кто-то другой. Выясним - и подкинем владельцу.

Лиза вздохнула. Ей страшно понравилось дорогое портмоне. Но раз Данила сказал…

– Ребята, кто из вас храпит?
– вдруг вытаращился

на друзей Илья.

– Наверное, ты сам, Бородин, - не преминула поддеть его Лиза.
– Заснул - тебе храп и приснился.

– Да нет! Послушайте сами!
– совершенно серьезно проговорил мальчик.

Умолкнув, ребята и впрямь услышали храп. Он доносился из-под стола.

– Тедди!
– первой сообразила Лиза.

Пес, пристроившись у батареи, дрых без задних ног.

– Тедди, просыпайся, скоро домой пойдем, - попыталась разбудить его Елизавета.

Стаффорд что-то тихо проворчал, но даже не удосужился открыть глаза.

– Тедди!
– прикрикнула Лиза.

– Это он так с пирожков закосел, - пришел к однозначному выводу Клим.

– Точно. Обтрескался, - согласился Илья. Предупреждаю, Каретникова, я его на руках домой не понесу.

– Можете положить его ко мне на колени, - предложил Данила.

Да ты что!
– ужаснулась Лиза.
– Он ведь тяжелый. Задавит тебя.

Она осторожно потыкала ногой Тедди в бок. Тот даже не пошевелился.

Марфа прыснула:

– По-моему, он решил у Ахлябиных поселиться. Понравилось ему: и готовят вкусно, и диетами не изводят.

Тедди, по-прежнему не открывая глаз, казалось, пробормотал нечто одобрительное.

– Подтверждает!
– совсем развеселилась Марфа.

– Дайте-ка пирожок!
– потребовала Лиза.

– Не можем, - развел в стороны длинные руки Ахлябин.
– Все съели. Могу сыра ему предложить.

Почуяв запах сыра, стаффорд открыл один глаз, нюхнул подношение, вяло чихнул и опять погрузился в спячку.

– Сыр не годится! Ищи мясное, - распорядилась Марфа.

– Есть еще котлеты, - рылся в холодильнике Ахлябин.
– Но это мой ужин.

– Он еще может думать об ужине!
– поразилась Елизавета.

– Запросто, - с достоинством подтвердил Ахлябин.
– И не только думать.

– Клим, ну хоть полкотлеты пожертвуй!
– взмолилась Марфа.
– Или… - Она выдержала выразительную паузу.
– Тедди у тебя здесь на ночь останется.

Клим заволновался. Что ему потом делать с большим чужим псом? Вдруг он проснется не в таком хорошем настроении, как сегодня? Или, хуже, решит, что его украли у хозяев, чтобы беспрестанно потчевать пирожками. А пирожки-то - тю-тю. Он обидится и начнет кусаться…

– Я вообще-то не против, - неуверенно произнес Ахлябин.
– Только не знаю, как мать отнесется. На, Марфа, лучше держи полкотлеты.

Котлета в исполнении Ларисы Петровны произвела магическое действие. Тедди открыл

глаза, встал и, пьяно пошатываясь, побрел за Лизой в прихожую.

– Ребята, уходим!
– распорядился Данила.
– Иначе он снова заснет.

– Ничего, сейчас на морозе мигом проснется, - не сомневался Илья.

– Подождите, мне его еще обратно в комбинезон запихнуть надо, - напомнила Лиза.

– Тогда быстро пихай и выстави его на улицу, - посоветовал Данила.
– Привяжи к крыльцу. Иначе в доме его снова разморит.

Выходя, Тедди в последний раз принюхался. «Живут же люди!» - красноречиво говорило выражение его морды.

Клим и Диана проводили друзей до конца Новой улицы, а потом еще какое-то время глядели вслед удалявшейся коляске и трем шествующим рядом фигурам.

– Кажется, Данила чуть-чуть успокоился, - тихо проговорила Ди.

– Чуть-чуть?
– удивился Ахлябин.
– Да он сегодня совсем как обычно.

– Нет, не совсем, - покачала головой она. Я несколько раз за сегодняшний день замечала: вроде смеется вместе с нами и даже шутит, а потом вдруг уйдет в себя и лицо такое грустное-грустное…

– Ничего подобного не заметил, - признался Клим.
– Думаю, Ди, тебе показалось. «Эти девчонки вечно все усложняют, - добавил он про себя.
– Неинтересно им жить без переживаний».

– Нет, Клим, не показалось. Он просто с нами на время забывается, а потом вдруг словно спохватывается: «Как же так? Я вот он, живой, смеюсь, гуляю, ем, а Андрея уже нет».

Климу стало не по себе, ему совершенно не хотелось дальше развивать эту тему. И, гоня от себя бередящую смуту черного негатива, он резко буркнул:

– Время лечит. Очухается.

Диана с недоумением на него посмотрела. Клим всегда казался ей чутким и отзывчивым человеком, а сейчас вот, похоже, Даниле совсем не сочувствует! Что с ним случилось? Или у самого какие-то неприятности? И она осторожно продолжила:

– Наверное, ты прав. Со временем Данила окончательно смирится с потерей, но сейчас ему очень тяжело, хотя он и прячет от нас свое состояние.

– А ты бы не прятала?
– нарочито грубо бросил Клим.
– Чего на посторонних проблемы вываливать?

Девочка вконец растерялась:

– Но мы же ему не посторонние, а близкие друзья!

– Совершенно не повод рыдать у нас на плече, - отрезал Ахлябин.
– Ладно, Ди. Пошли по домам. Уроков еще полно нужно выучить.

Он был рад любому предлогу, чтобы отделаться от все сильней и сильней смущавшего его разговора. С Ди они, конечно, близкие друзья, но эмоции не тот предмет, который он собирался с ней обсуждать. Тем более когда речь шла о смерти парня чуть старше его самого. Она вообще нереальна, немыслима. И в то же время из головы не идет. Мысли о смерти пугали его и вместе с тем каким-то ужасающим себе образом завораживали. Ахлябину стало не по себе.