Шестипалая
Шрифт:
– Да, но их представления вы не видели, - заметил Джерико.
– Верно. Однако мне позвонили негодующие жители Гленвью и рассказали, что там творилось. Музыка, от которой лопались барабанные перепонки, ядовитые яркие краски, мелькание света... И как же это действовало! - сказал старик и от возмущения аж прикусил кончик сигары. - Невероятно! Обычные, нормальные люди в каком-то невообразимом экстазе ползали по полу и обнимались. Создается впечатление, что эта светомузыка заставила их напрочь забыть пристойность. А затем, видимо, для того, чтобы пробудить в обезумевших зрителях низменную страсть, на сцене
– И вы, вооружившись дубинками, приехали, чтобы удовлетворить свои садистские наклонности, - спокойным голосом констатировал Джерико.
– Мы приехали, чтобы восстановить закон и порядок! - повысив голос, возразил старик. - Мы появились там, чтобы вернуть людям рассудок. Наводя порядок, двое наших вывели из зала девушку и отпустили ее. Куда она дальше пошла, одному Богу известно. Возможно, пока мы усаживали устроителей представления в автобус, один из зрителей уговорил ее поехать к нему домой.
– Старый подонок! - процедил сквозь зубы Майк.
Мистер Хадсон злобно скривил губы. Вскинув трость, он хотел было ударить ею парня, но вовремя удержался.
– Как видите, последствия представления оказались весьма плачевными, сказал мистер Хадсон. - Племянница моя, приняв сильнодействующий наркотик, чуть было не покончила с собой, лейтенант Краули, порядочный семейный человек, поверив вам, что девушку похитил Оррин Тейер, отправился искать ее, и его по ошибке застрелили. Из-за этой вакханалии Энжела едва не умерла, жена Краули стала вдовой, а их дети - сиротами.
– А Линда Вильямс? - сурово спросил Джерико. - Она пропала. Кто может ручаться, что и она не погибла?
– Ничего подобного не произошло бы, если бы не это безобразие, отпарировал мистер Хадсон. - Группа развращенной молодежи приехала в наш тихий городок и устроила в нем представление, которое иначе как омерзительным назвать нельзя. Но я клянусь вам, мистер Джерико, что мы и впредь будем стоять на защите нравственности. Мы, горожане, не допустим, чтобы какие-то там чужаки превращали наш город в рассадник разврата. Уверяю вас, что все жители Гленвью настроены весьма решительно и готовы за себя постоять. Я понимаю, что вы сюда приехали из самых благородных побуждений. Тем не менее предупреждаю вас: не вмешивайтесь в наши дела. Если вы все же не послушаетесь моего совета, то последствия для вас могут оказаться самыми плачевными. Об исчезновении девицы Вильямс сержант Зорн подготовит для вас полный отчет. Так что уезжайте из Гленвью и побыстрее.
– Нет, этого я сделать не могу, - ответил Джерико.
– Почему же?
– Потому что я не доверяю ни сержанту Зорну, ни мистеру Блиссу, адвокату, который умудряется представлять интересы всех сразу, ни Джефферсону Смиту. Я и вам не доверяю, мистер Хадсон.
Старик расправил плечи и уставился своими бесцветными глазами на Джерико.
– Сэр, вы глупец, - сказал он. - Поскольку вы не гость Энжелы, а она не в том состоянии, чтобы решать свои проблемы, я, как глава семейства, приказываю вам покинуть этот дом. Да-да, всем троим. Если через полчаса вы отсюда не уберетесь, я арестую вас за нарушение неприкосновенности жилища.
–
– И правильно делаете, мистер Джерико.
Пока старик твердой походкой шел к двери, Майк Райан глазами, полными слез, молча смотрел ему в спину. От возмущения парня трясло, словно в лихорадке.
– Вы же не допустите, чтобы нас выгнали из города? Правда, мистер Джерико? - хриплым голосом спросил он. - Пока не отыщем Линду, мы никуда не уедем. А что этот старик о себе возомнил? Он что, здесь царь и Бог?
Джерико достал из кармана трубку и клеенчатый кисет и принялся набивать ее табаком. Он холодно посмотрел на заднюю дверь, за которой скрылся мистер Хадсон, и прищурил глаза. Вскоре через стеклянную дверь я увидел проезжавший мимо дома старый "роллс-ройс".
– В этом городе нам все ставят ультиматумы и угрожают, - произнес Джерико и, щелкнув зажигалкой, понес ее к трубке.
– А если мы останемся, нас и в самом деле могут арестовать? - спросил Майк.
– Думаю, что да, - ответил Джерико.
– Но должен же найтись кто-то, к кому можно обратиться за помощью, сказал Майк. - Эти мерзавцы ведут себя так, словно Линды нет и не было.
– Когда Ветингтон доберется до Бостона, я попытаюсь с ним связаться, сказал Джерико и крепко сжал зубами мундштук. - Давай, Майк, оценим ситуацию, в которой мы оказались. Хадсон, Смит и Блисс блокируют наши действия. Сержант Зорн им в этом помогает. Могу заключить с тобой пари. Мне жаль твоих денег, поэтому ставка будет небольшой. Если мы попытаемся остановиться в гостинице или мотеле, нам там скажут, что свободных мест нет.
– Что же нам тогда делать? - спросил Майк.
– Притворимся, что уезжаем, - ответил Джерико, - но сначала заглянем к сержанту Зорну. Скажем ему, что мы с нетерпением ждем его отчета, и распрощаемся.
– И снова сюда вернемся? - спросил Майк.
– А у тебя есть другое предложение? - спросил Джерико и настороженно поднял руку. - Тише. Кто-то спускается по лестнице.
Это оказалась Никки. У нее были усталые глаза.
– Простите, но я не смогла удержаться от того, чтобы не подслушать, о чем говорил с вами мистер Хадсон, - извинилась она.
Девушка подошла к столу, взяла из пачки сигарету и трясущимися руками поднесла к ней зажигалку.
– Тогда о нашем отъезде вам известно, - сказал ей Джерико.
– Энжела этого бы не допустила. Вы так много для нее сделали, и ей захочется снова вас увидеть, - заверила девушка и замялась. - О Линде так ничего и не узнали?
– По официальной версии - нет, - ответил Джерико. - Никки, а вы были на хеппенинге?
– Да, конечно.
– Мистер Хадсон описал его как безобразную оргию. Он что, на самом деле был таким?
– Ну, что вы! Конечно же нет! - протестующе замахав рукой, воскликнула Никки. - Понимаете, мистер Хадсон живет в прошлом столетии. Не то что мы.
– А остальные жители Гленвью?
Девушка нахмурилась и стала похожей на озадаченного ребенка.
– Знаете, почти все зрители на нем были из местных. Конечно, не считая Майка и его друзей. Всем нравилось, и все получали удовольствие, пока в зал не ворвались Смит и его парни.
– Но никто из присутствовавших жаловаться на них не намерен.