Шестирукий резидент

Рудазов Александр

Нет, сейчас надо сосредоточиться на задаче номер один - найти моего неизвестного недоброжелателя, пишущего записки с намеками и подсылающего убийц. Все-таки кто? Носящий Желтую Маску, Шаб-Ниггурат, Нъярлатхотеп? Или эта Большая Тройка вообще ни при чем? Тогда кто?

– Патрон, не парься, последние мозги сломаешь, - недовольно посоветовал Рабан.
– Сейчас вот пойдем на совет, посидим, послушаем… Эти трое там будут - вот и поработаем… Намекнем что-нибудь такое нейтральное и посмотрим, у кого глазки забегают…

– Такое только в школе для благородных девиц

сработает!
– огрызнулся я.
– Или с Пазузу - он тупой. А эти трое - мозги Лэнга!

– А я - твои мозги!
– нагло заявил Рабан.
– Ты, патрон, не волнуйся, я все сделаю. Главное, без команды языком не мели - пока не скажу, рта не открывай!

– Ну-ну… Суфлер недоделанный…

Мимо прошествовал эг-мумия - точно такой же, как Склнътастар, только без гвоздя в груди. Для меня они все на одно лицо. Я проводил его подозрительным взглядом, но трогать не стал. Эг-мумий в Кадафе лучше не задевать - у Йог-Сотхотха они играют роль чиновничьего аппарата. В драке эти уродцы почти бесполезны - медлительные, неуклюжие, не слишком сильные, оружием не пользуются, боевой магией владеют минимально. Но плести интриги умеют здорово - неудивительно, что один из них стал доверенным лицом моего неизвестного недоброжелателя.

Время шло, я скучал. Слегка развеялся, когда пришел Хастур - этот исполинский демон, как всегда, не дал замковой прислуге сидеть без дела. Сшиб одну из угловых башенок, неудачно дернув лапой, раздавил пару Тощих Всадников Ночи и устроил скандал, обнаружив, что кто-то слопал почти половину его завтрака. Да, у меня хороший аппетит - и что? Однажды я целые сутки питался собачьим кормом, запивая его помоями (не просите, не расскажу!), почему бы мне не поесть из миски одного гигантского архидемона?

Рычание и вой было слышно во всем замке - когда Хастура оставляют без еды, он страшно злобствует и кричит во всю мочь. А разоряться Змеезубый умеет здорово - его вопли валят деревья и разрушают дома…

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-У-У-У-У-У-У-У-У!!!!!!!
– возопил он так, что один из шпилей обвалился.

– Спартак - чемпион!!!
– заорал в ответ я.

– Что с тобой, Лаларту?
– брезгливо спросили из-за спины.

Я резко обернулся, выпуская когти… и тут же разочарованно втянул их обратно. Это оказался Дагон.

Дагон выглядит почти так же, как его Жрецы Глубин, только на голову выше, кожа скорее зеленоватая, чем синяя, а на лицевой присоске виднеются мелкие зубы. В отличие от своих служителей, он свободно говорит на Наг-Сотхе (хотя я ума не приложу, как ему это удается без языка). И дыхательную маску он, конечно, не носит - у богов обычно не бывает проблем с дыханием.

У Дагона удивительная история. Он много веков был богом финикийцев (его имя происходит от финикийского «даг» - рыба), покровительствовал земледелию и рыболовству. И даже одно время ухаживал за Инанной (финикийцы называли ее Астартой). В общем, один из добрейших богов. Только вот… это был не совсем он.

Когда на Земле шла великая война между Мардуком и Азаг-Тотом, Дагон держал нейтралитет. Тогда он был самым обычным богом - не

лучше и не хуже других. Но во время финальной битвы, когда Азаг-Тот уже пал, а Ктулху бился из последних сил, Дагон вступил в сражение. На чьей стороне - трудно сказать, потому что он ничего не успел сделать. Ему ужасно не повезло - в момент закрытия Лэнга он оказался точно посередине между мирами. И в результате его расщепило на две самостоятельные личности, на двух Дагонов - Темного и Светлого. Для богов это в порядке вещей, сплошь и рядом случается. Классический пример - Ахурамазда и Ангро-Майнью, также являющиеся двумя половинками одного великого бога.

Светлый, сами понимаете, остался на Земле - именно он покровительствовал финикийцам. А Темный попал сюда, в Лэнг. И за тысячи лет стал здесь одним из главнейших персонажей, владыкой Глубинного Царства, верным пособником Йог-Сотхотха. Вот так вот все и получилось…

– Так что с тобой? Очередной приступ глупости?
– презрительно уточнил Дагон, поворачиваясь ко мне спиной.

– Угу. То есть нет. Погоди малясь, - догнал его я.
– Скажи-ка, друг…

– Я тебе не друг, - злобно наморщил присоску глубинный бог.

При этом мы оба невольно повернулись и посмотрели на выбоину в парапете. Этот балкон - памятное место для нас обоих. Ну хорошо, только для Дагона - то, что здесь произошло, случилось до того, как я подменил Лаларту. Пять лет назад мой «отец» и тот, кого я сейчас мягко удерживаю за плавник, чтобы не сбежал, беседовали на этом самом месте о какой-то ерунде. И Лаларту вдруг ни с того ни с сего решил пошутить. А он всегда был дураком и шутки у него соответствующие…

Короче, он просто столкнул Дагона с балкона. А высота здесь неслабая - все-таки эта сторона Кадафа обращена к бездонной пропасти. Конечно, на бога это особого впечатления не произвело - упал, прочихался и пошел себе дальше. Но неприятный осадок на душе все равно остался…

– Мне надо с тобой поговорить, - мягко, но жестко сказал я.

– Нам не о чем говорить, - прочмокал присоской Дагон, безуспешно пытаясь высвободиться.

Сейчас, разбежался! Могущество у него огромное, но, как и у Инанны - мирное. Сражений этот тип обычно старается избегать. Были бы мы хотя бы под водой…

– Ладно, что тебе?
– злобно покосился на меня Темный бог, поняв, что выслушать придется. Если, конечно, не хочет расстаться с плавником.

– Ты ведь знаешь некоего Цюрмле?… Должен знать.

– Знаю, - угрюмо кивнул Дагон, все еще незаметно пытаясь высвободить плавник.
– Это один из моих доверенных жрецов. А тебе-то что?

– Мне нужно с ним побеседовать… кое о чем. А насколько этот тип… доверенный? Чем он вообще занимается?

– Выполняет мелкие поручения. Тебе какое дело, чем занимаются мои слуги?! Отпусти плавник!

– Сейчас, сейчас, - пообещал я, слегка выпуская когти. На полупрозрачной поверхности плавника появилась белесая царапина. Дагон посмотрел на свои когти - острые, но коротенькие - и злобно захлюпал.
– А ты ему ничего в последнее время не поручал… из мелкого?