Шестое чувство
Шрифт:
– Ну да, как же, на севере. Нет у тебя никакого мужа, не ври, – неожиданно брякнул Квасов, увлекая Серафиму во двор.
До этой минуты бледная как полотно Симка вспыхнула:
– А хоть бы и так? Тебе-то что?
Ну вот, расстроил бедолагу. Действительно:
какое ему дело? А ведь ему есть, есть дело!
Сознайся, Квасов, тебе есть дело до этой несчастной матери-одиночки, до ее дочек, до ее прошлого, настоящего и будущего…
Что за чертовщина, Квасов? С тобой явно что-то произошло. Что-то случилось на веселой дружеской пирушке. Не исключено,
Епэрэсэтэ! Откуда? Откуда ты это знаешь?
Так. Все ясно. Это белка. Срочно нужно опохмелиться, иначе у тебя окончательно съедет крыша. План такой: по-быстрому спихиваешь соседку эскулапам и надираешься до перехода в другое измерение. Клин клином, так сказать…
– Какое мне дело? Прямое. Я, как-никак, сосед твой, Фима, и я знаю, что тебе двигаться нельзя сейчас. – Антон подхалимски, как кассирше в день зарплаты, заглянул в лицо Симе.
– А ты что, медбрат?
– Можно сказать и так, – не стал запираться Квасов, – доводилось оказывать помощь.
– Расслабься, Антон, я не первый год замужем.
– Сима, это совсем другой случай. Поверь мне, – с необычайной внутренней силой, проникновенно произнес Квасов, – я знаю, что говорю.
– Хорошо, а как же тетке позвонить? – пошла на хитрость Сима. С психами и маньяками надо осторожно, им нельзя оказывать прямое сопротивление.
В руке у Квасова материализовался телефон.
– Звони.
Ласковый голос, глубокий взгляд… Если бы не поясница и не драконовское дыхание медбрата, Сима бы сложила лапки и поддалась гипнотическому внушению. И будь что будет.
Продолжая коситься на соседа, Серафима взяла трубку и сразу почувствовала себя лучше.
– Нан, у меня началось. Нет, все нормально. Ну, совсем немного, всего на пару недель. Нан, слушай, у меня чай закончился, будешь ехать, купи. Да, с бергамотом. Ты же знаешь, я другой не пью.
Аромат и вкус бергамота накрыл Антона, забился в нос и заполнил рот. Откуда? Он ведь ненавидит чай с добавками! Неужели пил именно этот, с цитрусом? Где это было? Когда? Как ни напрягал многострадальную голову Квасов, вспомнить не удавалось.
– Скорую? – продолжала разговор Сима. – Вызвала, да. Мне сосед телефон дал, я тут на улицу вышла, жду машину. Не волнуйся. Правда нормально. Давай.
Откуда он все это помнит? Мозги скрипели и стонали, но никаких подсказок второгоднику Антону Квасову не давали.
– Ты меня пугаешь, – призналась Сима, вернув трубку, – ты какой-то странный.
Выглядел Антон в этот момент слегка пришибленным.
– Не бойся, я не причиню тебе никакого вреда, – Квасов посмотрел долгим, ясным взглядом прямо в душу Симе, – никогда. Где у тебя карта медицинская лежит? Давай ключи, я съезжу за ней.
Сунув руку в карман халата, Симка на секунду засомневалась, но только на секунду. Ровно через секунду схватка распилила живот пополам, Серафима
Действуя, как и полагается медбрату, Квасов ловко подхватил роженицу сзади под мышки, протащил пятками (шлепанцы слетели) по асфальту, густо засиженному окурками, подтянул к скамье и усадил, как тряпичную куклу.
– Мне плохо, – выговорила Сима.
– Сейчас, потерпи, сейчас, – обещал Квасов, пристраивая шлепанцы на розовые Симкины ступни, напряженно вслушиваясь в предрассветную тишину и ловя ухом хоть какой-то намек на приближение скорой, – ложись прямо на скамейку. Давай, давай! Так, хорошо. – Антон стянул куртку, скрутил валиком и подсунул под шею Серафиме.
Сима тотчас окунулась в резкие мужские запахи: вяленой рыбы, сигарет, свежего пота и случайно уцелевшего в этой дикой смеси парфюма.
– В спальне… на зеркальном столике… вторая дверь налево. С Маней посидишь? – хватая ртом воздух, попросила Сима и протянула подозрительному соседу связку ключей.
– Обязательно, – бросил Квасов уже со ступенек.
Озадаченный собственной пройдошливостью (в чужой квартире ориентировался, как в родной), Антон мигом отыскал спальню, зеркальный столик и на нем карту.
Во дворе Квасов оказался одновременно с бригадой скорой помощи.
– Что за безобразие, – прошипела из-под маски врач неотложки, полистав карту, – почему затянули? С такими показаниями на сохранении лежать все девять месяцев.
– Я сосед, – так же, шепотом огрызнулся Квасов, но докторша уже потеряла интерес к Антону:
– Гена, каталку, срочно.
Пока санитар – здоровый мужик с дебильной физиономией – выкатил и разложил каталку, Симе уже что-то кололи.
Квасов с новой силой поразился ощущению: определенно все это с ним уже было. Он даже знает, что Сима родит девочку, три килограмма сто граммов, пятьдесят один сантиметр… Откуда он может это знать?! Черт возьми, откуда?! Неужели по пьяни пробил брешь в параллельный мир?
От этой мысли Квасов по-настоящему струхнул и побожился не брать в рот ничего крепче кефира хотя бы неделю.
Проводив тоскливым взглядом скорую, Антон с опаской прислушался к себе: голова трещала, но никаких новых сюрпризов – свят-свят-свят – не подбрасывала.
Боясь потревожить это хрупкое перемирие с мозгами, Антон поплелся домой.
Пора завязывать с зеленым змием, а то зависнет между мирами, обзаведется третьим глазом и начнет пророчить гадости, как лесбосский оракул.
И вообще, он сегодня дежурит с ребенком.
С этой ясной мыслью Квасов вернулся в подъезд, намереваясь подняться на девятый этаж. Вызвал лифт, но, постояв на площадке перед распахнутой кабиной, передумал.
Неопределенное, близкое к наитию чувство, что он должен не откладывая сделать что-то важное, потянуло Антона домой.
Дома Квасов некоторое время изучал содержимое холодильника, повиснув над открытой дверкой (пиво манило и влекло, как эротическое фото подростка), но к банке с живительным нектаром так и не прикоснулся – ограничился минеральной водой.