Шестое правило волшебника, или Вера Падших
Шрифт:
– Но я вернулась к свету Создателя, аббатиса.
– Да? Не станет ли слуга Владетеля лгать в угоду ему, как ты тут сама не так давно заявила?
Глаза Алессандры наполнились слезами.
– Именно поэтому я и должна отыскать Никки, аббатиса. Чтобы доказать тебе – я достойна доверия.
– Или чтобы помочь Никки и Владетелю?
– Я знаю, что не заслуживаю доверия. Знаю. Да, мы должны отыскать Натана. Но и Ричарду мы тоже должны помочь.
– Две задачи первостепенной важности, – хмыкнула Энн. – И нет путевого дневника, чтобы позвать на помощь.
Алессандра утерла
– Пожалуйста, аббатиса, позволь мне помочь. Я в ответе за то, что Никки предалась Владетелю. Позволь мне попытаться все исправить. Попробовать ее спасти. Я знаю путь к Свету. Я способна ей помочь. Пожалуйста, аббатиса, дозволь мне спасти ее бессмертную душу.
Энн опустила глаза. Кто она такая, чтобы решать за других, что важно, а что нет? Ради чего она прожила жизнь? Не была ли она сама союзником Владетеля?
– Сестра Алессандра, – откашлялась Энн, – слушай меня, и слушай хорошенько. Я аббатиса сестер Света, и твой долг делать так, как я прикажу. – Она погрозила Алессандре пальцем. – Я не желаю ничего слышать, поняла? Никаких возражений. Я должна отыскать пророка, пока он не сотворил какую-нибудь немыслимую глупость. Ричард – чрезвычайно важная фигура в нашей борьбе, и тебе это хорошо известно. Я старею и только помешаю его искать. Я хочу, чтобы ты отправилась за ним. И никаких возражений. Ты должна отыскать Ричарда Рала и вколотить богобоязнь в нашу заблудшую сестру Никки!
Алессандра расплакалась и обняла Энн, рассыпаясь в благодарностях. Аббатиса потрепала ее по спине. Она была несчастна из-за того, что теряет спутницу, и боялась утратить веру вообще во все, что прежде делала.
Алессандра разжала объятия.
– Аббатиса, а ты сможешь путешествовать одна? Ты уверена, что это тебе по силам?
– Ба! Может, я и стара, но далеко не беспомощна. Кто, по-твоему, заявился в самое сердце лагеря Джеганя и спас тебя, дитя?
Алессандра улыбнулась сквозь слезы.
– Ты, аббатиса, только ты. Никто, кроме тебя, не смог бы совершить подобное. Надеюсь, что мне удастся спасти Никки, как ты спасла меня… Если я ее разыщу.
– Разыщешь, сестра. Непременно разыщешь. Да благословит тебя Создатель!
Энн понимала, что им обеим предстоит трудный путь, который может длиться годами.
– Грядут тяжелые времена, – сказала Алессандра. – Но у Создателя две руки, одна для меня, другая для тебя, аббатиса.
Энн невольно улыбнулась, представив себе это въяве.
Глава 29
– Войдите, – буркнул Зедд в ответ на настойчивое покашливание, раздающееся снаружи.
Он налил из кувшина воды в стоящую на круглом полене металлическую миску, служившую ему умывальником. Плеснул воды в лицо, громко крякнул. Удивительно, как такая ледяная вода еще может литься?
– Доброе утро, Зедд.
Все еще охая, Зедд стер холоднющую воду с глаз и, прищурившись, посмотрел на Уоррена.
– Доброе утро, мой мальчик.
Уоррен вспыхнул. Зедд напомнил себе, что, пожалуй, ему не стоит называть «мальчиком» человека, как минимум вдвое старше себя. Уоррен сам виноват! Ну что ему стоит перестать выглядеть таким юным? Вздохнув, Зедд принялся искать полотенце среди груды
Уоррен крутил край лилового балахона.
– Я только что из палатки Верны.
Зедд прекратил поиски и оглянулся.
– Есть что-нибудь?
Уоррен покачал головой.
– Мне очень жаль, Зедд.
– Ну, это ничего еще не значит, – съехидничал Зедд. – У старухи больше жизней, чем у моей кошки – помнится, сначала ее ударило молнией, а потом она шлепнулась в колодец, и все в один день. Я тебе когда-нибудь о ней рассказывал, мой мальчик?
– Ну, вообще-то да, – улыбнулся Уоррен. – Но если хочешь, я с удовольствием послушаю еще разок.
Зедд отмахнулся и сразу сделался серьезным.
– Уверен, с Энн все в порядке. Верна знает Энн куда лучше, чем я, но я полностью уверен: эта бабка – твердый орешек.
– Верна тоже нечто подобное сказала. – Уоррен улыбнулся. – Энн всегда могла одним взглядом загнать грозу за горизонт.
Зедд, копаясь в залежах хлама, согласно крякнул.
– Она жестче подметки. – Он отбросил через плечо две устаревшие карты.
Уоррен подошел ближе.
– Что ты там ищешь, можно полюбопытствовать?
– Полотенце. Я точно знаю, что…
– Вот оно, – сказал Уоррен.
– Что? – поднял голову Зедд.
– Твое полотенце. Висит на спинке стула.
– А! – Зедд схватил полотенце и вытер давно уже высохшее лицо. – У тебя глаз вора, – фыркнул он на Уоррена и швырнул полотенце в груду хлама.
Уоррен снова заулыбался.
– Считаю это комплиментом.
Зедд склонил голову набок.
– Слышишь?
Уоррен прислушался к доносившимся снаружи звукам и улыбка его исчезла. Стучали копыта лошадей, переговаривались проходившие мимо палатки люди, кто-то выкрикивал приказы, трещали костры, скрипели фургоны, скрежетали инструменты.
– Слышу что?
Зедд неуверенно на него посмотрел.
– Не знаю. Что-то вроде свиста.
– Солдаты то и дело свистят, лошадей подзывают и вообще. Иногда это необходимо.
Зедд постоянно заботился о том, чтобы в лагере не издавали лишнего шума. На открытой местности свит разносится очень далеко. Конечно, д'харианский лагерь огромен, его не заметить трудно. Время от времени они перебазировались, чтобы противник не мог быть уверен в их дислокации. Но звуки…
Зедд покачал головой.
– Наверное, это оно и было. Кто издал долгий пронзительный свист.
– Но все же, Зедд, – продолжил Уоррен, – уже давно все сроки прошли для следующего сообщения Энн.
– Бывали времена, когда Энн не могла слать сообщения. – Зедд взмахнул рукой. – Да вот, как-то раз я сам не позволил ей воспользоваться этим бестолковым дневником. Меня от него трясет. Не понимаю, почему она не может просто посылать письма, как все нормальные люди. – Зедд знал, что лицо выдает его тревогу. – Бестолковая штуковина. Мечта лентяя. Я – Первый волшебник, мне путевой дневник отродясь нужен не был.