Шестой грех. Меня зовут Джейн (сборник)
Шрифт:
— И кто же сейчас в ней живет?
— Никто. Мама перебралась в Москву, а квартира эта стоит пустая. Иногда я сюда приезжаю с друзьями, иногда — ее друзья. Почему у тебя такое испуганное лицо?
— Нет-нет… — Джейн попыталась улыбнуться. — Это я спросонья. Конечно, пожить в такой тихой квартире в пригороде Питера — это отличная идея. Надеюсь, там есть горячая вода?
— Конечно, есть! Я провожу тебя сейчас туда, а сам схожу в магазин, куплю чего-нибудь на ужин.
— Как это мило с твоей стороны!
Юрий проводил Джейн в квартиру, включил свет во всех комнатах, телевизор.
— Какая чудесная квартира! Просторная, уютная! — встретила она его с довольной улыбкой. — Знаешь, когда управимся со всеми нашими делами, я, пожалуй, здесь немного поживу, если ты, конечно, будешь не против. Заодно осмотрю все достопримечательности здесь и в других пригородах. Но особенно хочу посетить Петергоф. Мне думается, что я уже была здесь в детстве. Хотя, может, я что-то и путаю… Юрий, как хорошо, что я поехала с тобой в Петербург! Представляю себе, как мне было бы скучно там, в Лондоне. И, самое главное, рано или поздно я снова бы собралась в Россию, и снова нужно было бы делать визу. А так… У меня еще целый месяц в запасе!
Находясь в отличном расположении духа, Джейн приготовила бутерброды, разлила по чашкам чай, и они с Юрием поужинали.
Еще днем, по дороге сюда им удалось связаться с фирмой, которая занималась продажей наследственного особняка на Мартыновской улице в Питере, и сообщить о своем желании осмотреть дом на предмет покупки. И, что самое удивительное, никто не удивился этому звонку, как если бы желающих купить такой дорогой дом было много. Главное, что они поняли, что дом на самом деле продается, а раз так, значит, он не может быть наследственным. Юрий, понятное дело, расстроился.
— Да ты не волнуйся, — успокаивала его Джейн. — Думаю, что произошла либо ошибка, либо кто-то, кто не дождался нас, решил провернуть выгодное дельце. Словом, в России полно мошенников, меня предупреждали. Вот встретимся с риелторами и спросим, кто же продает наш дом. Юра, возьми себя в руки, главное, что мы — живы и здоровы, и уже очень скоро все встанет на свои места, и мы докажем, что этот дом — наш.
— Джейн, но если мошенники завладели этим домом, то, значит, и от коллекции этих статуэток, может, уже ничего не осталось. Где ты видела, чтобы антикварные ценности продавались вместе с домом?
— Не видела. Ты прав. Но эти статуэтки… Быть может, они украшают каминную полку или какую-нибудь горку. Подожди, не паникуй раньше времени. Завещание-то у меня! Вот оно!
Джейн на самом деле несколько раз демонстрировала Юрию подлинник завещания Мэтью Чедвика, где черным по белому (по-английски, разумеется) было написано, что дом в Санкт-Петербурге на улице Мартыновской с содержащимися в нем ценностями (шло перечисление этих ценностей) принадлежит в равных частях Джейн Чедвик и Юрию Александрову, племянникам. Отдельной строкой шло упоминание о серебряных статуэтках мастера Августа Хольмштрома, которые отходят Юрию Александрову, и гравюра неизвестного автора, изображающая бурю на море, — Джейн Чедвик.
— Может, мы зря отказались от помощи Лизы и Глафиры? — спросил, не скрывая своего разочарования, Юрий.
— Никогда
За ужином о делах почти не говорили. Юрий — чтобы не расстраиваться лишний раз. Джейн — чтобы не волновать своего кузена.
После утомительной дороги спали оба крепко, не просыпаясь. Утром же Джейн тщательно привела себя в порядок, надела элегантный серый костюм, украсив лацкан брильянтовой брошью, туфли на шпильке, Юрий отогнал машину на мойку и вернулся в чистеньком сверкающем «Мерседесе».
— Что-то мне не по себе, — признался он, помогая Джейн сесть в машину. — Не знаю, чего боюсь.
— Зато я знаю. Вполне вероятно, что наш дом присвоили бандиты. Но ничего, обратимся в полицию.
— В нашу полицию? — усмехнулся Юрий. — Нет, надо было все-таки обратиться за помощью к Лизе. Она подсказала бы, как нам правильно действовать.
— Для начала неплохо было бы выяснить, кто продает дом, — сказала Джейн.
— А ты совсем не волнуешься?
— Чего мне волноваться, когда у меня в Англии таких домов знаешь сколько?! Правда, они стоят не так дорого, как здесь, в Питере. Но у вас в России вообще все дорого. Невероятно дорого.
— Так и дом тоже не простой, а старинный, к тому же, если верить тому, что написано на сайте, — отреставрированный.
Юрий сел за руль, Джейн — рядом. Перекрестившись, направились в Петербург — на улицу Мартыновскую, где у них была назначена встреча с риелтором.
Риелтор, девушка лет двадцати пяти, в летнем брючном костюме белого цвета, встретила их ослепительной улыбкой. Юрий еще подумал, что не каждый день встретишь такую вот девушку-риелтора с внешностью фотомодели. Вероятно, такие девушки занимаются лишь особняками стоимостью десять миллионов евро и выше.
— Меня зовут Элизабет Барретт, — представилась Джейн вымышленным именем, которое они придумали вместе с Юрием за завтраком.
— Очень приятно, а меня — Елена, — улыбнулась еще шире девушка-риелтор. — Что ж, давайте осмотрим дом. Надеюсь, вы понимаете, что дом стоит дорого, и мне бы хотелось знать, на самом ли деле вы располагаете такими средствами. Одиннадцать миллионов евро!
— Да-да, я знаю, — ответила Джейн и решительно направилась к дому. Елена с Юрием — за ней.
Елена достала связку ключей и принялась открывать двери. Одну, вторую, третью… Утро было свежее, солнечное. Внутри дома было прохладно и пахло как в музее и еще сырой штукатуркой. На мозаичном полу просторного холла лежали разноцветные блики, отбрасываемые подсвеченными солнцем витражами.
— Пойдемте за мной! — с улыбкой скомандовала Елена, и все последовали за ней осматривать дом.
— Знаешь, меня не покидает ощущение, словно я уже когда-то видела этот дом, — шепнула Джейн Юрию, когда они притормозили на одной из лестничных площадок.
— Может, ты была здесь в прошлой жизни? — улыбнулся он. — Ты заметила — повсюду гобелены, настоящие экранные камины, старинные… А на них — какие-то серебряные статуэтки. Как ты думаешь, это те самые?
— Не знаю.
— Ау, вы где? — к ним вернулась Елена. — Что-то вы отстаете.