Шестой лепесток лилии

Виллем Светлана

– А что было вчера вечером? – полюбопытствовала я и подмигнула парню с гитарой.

– Да мы должны были в кино идти, я за ней в восемь вечера, как и договаривались зашёл, а она мне дверь открыла и прямо с порога заявила, что ни в какое кино она не пойдёт, у неё, мол, поменялись планы. Я стал расспрашивать, что да как, но Вика бесцеремонно меня выставила за дверь. Я малость разобиделся и решил выяснить куда это наша Викуся намылилась. Я поднялся на этаж выше и стал ждать. Где-то через полчаса открылась дверь Викиной квартиры и появилась сама хозяйка. Она была такая нарядная, вся из себя расфуфыренная я даже разозлился. Со мной, значит, в кино не пошла, а с кем-то –

пожалуйста. Я стал тихонечко вслед за Викой спускаться, чтобы и дальше проследить. Так вот, на улице, не здесь возле дома, а дальше, с другой стороны стояла чёрная машина, не наша, по-моему, опель, Вика подбежала к ней, передняя дверца открылась, Вика уселась, захлопнула дверцу, и машина уехала. Всё, вот с тех пор

Вику больше никто и не видел. – Обстоятельно рассказал парень с гитарой.

– А родители Виктории сообщили в милицию о пропаже дочери? – волнуясь, спросила я.

– Так у ней нет родителей. Вика со старенькой бабушкой живёт. Та совсем глухая и почти ничего не видит. Куда ей какие-то там заявления писать. – Пояснила одна из девушек.

– М…да, ну тогда Вам, ребята, нужно как можно быстрее идти в милицию и всё, что мне рассказали, там сообщить. Это ведь их обязанность пропавших людей искать. Вот пусть и работают. – Твёрдо заявила я.

– Так милиционеры и станут нас слушать. Как же…, они скажут, что ещё три дня не прошло, вот, мол, через три дня и приходите. И то не факт, что у нас заявление примут. Мы ведь не являемся родственниками, а такие заявления только от родственников принимают. – Со знанием дела заявила вторая девушка.

– А Вы, наверное, на юридическом учитесь? – немного удивлённо спросила я.

– А… нет, просто у меня папа работает в прокуратуре, следователем, вот он иногда меня и просвещает, – засмеялась девушка.

– А в каком институте Виктория учится? – поинтересовалась я.

– В Политехе, ну т.е. в Политехническом институте. Сокращённо ЧПИ. (Примечание: Сейчас Челябинский Политехнический институт – Южно-Уральский Государственный Университет).

– Понятно…, слушай, парень, а ты номеров у того чёрного опеля случайно не заметил? – с надеждой спросила я.

– Я пытался, но они были чем-то замазаны, прямо как будто специально. Я так и подумал, что, мол, шифруется гад. – Довольно злобно произнёс парнишка.

– Понятно…, ладно, спасибо Вам, ребята, но Вы обязательно всё равно сходите в милицию. Человек же пропал, Ваша подружка, не чужая какая-то девушка, – прощаясь, посоветовала я молодым людям.

Ребята не очень уверенно кивнули головами, я так поняла, что сегодня они точно никуда не пойдут. Но может быть та девушка, у которой папа работает следователем, расскажет своему отцу о том, что Вика пропала и в органах, наконец, зашевелятся и установят личность найденной мною зверски убитой девушки. М…да, что же это получается, Вика уселась в машину, они поехали на телеграф, там девушка теряет комсомольский билет и потом… концы обрываются. Я в полседьмого утра нахожу уже Викин труп. Ерунда какая-то получается. Что преступнику с Викой делать на телеграфе? Или девушка ещё раньше выронила этот билет? Например, днём. А если так, то, что же там с обеда полы что ли не мыли? Обычно в таких людных местах часто убираются. Так, придётся мне сейчас поехать опять на телеграф. Ну и хорошо, оттуда и Виталию Фёдоровичу позвоню. Может быть у меня уже сегодня появится личный транспорт. Вот было бы здорово! Я вышла к дороге и остановилась. Интересно, а в какой стороне находится телеграф? Я достала дорожный атлас и стала искать необходимое мне направление.

Ага, я стою на правильной стороне. Я убрала атлас

в сумочку, подошла к краю шоссе и стала голосовать. Вскоре передо мной остановился шикарный, белого цвета мерседес. Я удивлённо уставилась на него. Никто не высовывался и ни о чём меня не спрашивал. Я тоже не подходила к машине. Где-то через минуту, в машине медленно открылась правая передняя дверца и… всё. Я понимала, что меня таким способом приглашают в машину, но не сдвинулась с места. Меня всё это стало немного забавлять. И что дальше? Наконец, из красивой машины высунулся молодой парень и лениво что-то жуя, произнёс:

– Девушка, я не понял, Вы едете или нет?

– Нет, конечно. Что тут непонятного. Проезжайте, Вы мне мешаете и задерживаете. – Сердито ответила я.

– Ох! Ну ни фига себе! Я мешаю. Да ты ненормальная! – рявкнул парень, завёл двигатель и исчез.

Я так и не поняла, что это такое только что было? Но в такие машины я никогда не сажусь. Ничем хорошим, как правило, эти поездки не заканчиваются. Для хозяев таких навороченных тачек, естественно. А лишний раз привлекать к себе внимание правоохранительный органов не входит в мои планы. Я заметила едущую в мою сторону подходящую машинку и подняла руку. Жигули – шестёрка тёмно-синего цвета подъехали ко мне и остановились. Из окошка высунулся мужик и спросил:

– Девушка, куда Вам?

– На телеграф. Подвезёте? В деньгах не обижу. – Улыбаясь, сообщила я.

– М…гм, далековато, но, если не обидите…, прыгай, домчу с ветерком. – Весело сказал мужчина и открыл правую переднюю дверь.

Я кивнула головой, уселась на предложенное место и, подождав пока я захлопну дверцу, мужик запустил мотор, и машинка понеслась вперёд. Под лёгкую музыку и незамысловатый разговор мы вскоре доехали до телеграфа. Щедро расплатившись и поблагодарив нормального водителя, я прошла в здание узла связи. Оглядевшись, я подошла к окошку, к которому струилась довольно большая очередь. Не обращая на этот факт никакого внимания, я, потеснив среднего возраста женщину, вынула из сумочки своё фальшивое удостоверение сотрудника КГБ и обратилась к операционистке:

– Скажите, пожалуйста, как мне пройти к директору?

– А… Руслан Михайлович уже ушёл, – удивлённо и испуганно протянула девушка.

– Но кто-то же сейчас есть из начальства? – сердито спросила я.

– Да…, Вы можете пройти к главному бухгалтеру, к Нине Георгиевне, Вам нужно в ту дверь, – проговорила девушка и указала мне на обыкновенную дверь, коричневого цвета, которая располагалась в углу помещения.

На указанной мне двери висела табличка «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещён». С такими «документами», я не могу быть посторонней. Поэтому я решительно взялась за ручку, открыла дверь и прошла во внутрь. Оказавшись в довольно узком коридоре, я проследовала дальше и остановилась перед дверью, на которой висела табличка «Главный бухгалтер». Для вежливости постучав, я толкнула дверь и уверенно прошла во внутрь. За небольшим деревянным столом сидела лет сорока пяти дородная дама. Я совсем близко подошла и показав женщине свой серьёзный документ, произнесла:

– Добрый вечер. Если не ошибаюсь Вы Нина Георгиевна?

– Да это я. А что случилось? У нас какие-то возникли проблемы? Но я ничего такого…, – начала волнуясь, говорить главбух.

– Нина Георгиевна, Вы главное не беспокойтесь и спокойно ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопросов. – Мило улыбаясь, предложила я.

– Да, да, я Вас слушаю. – Торопливо произнесла женщина.

– Скажите, пожалуйста, сколько раз в день у Вас производится уборка помещений? – неожиданно спросила я.