Шевелёво: Минувшее, дома и люди

Кириллова Д.

Скорее всего, из армии, в ту эпоху, войны возвращались не с пустым карманом, так- как прадед наш быстро, в финансовом отношении, "встал на ноги"; построил избу, народил детей (взрослой жизни достигли только Филимон- наш дед, и его сестра, которая вышла замуж где-то "на Перевоз", и следы её для нас затерялись).

Когда Филимон возмужал и женился (у супружеской четы родились сначала Анастасия и Александр- мой отец, далее: Андрей, Костя, Афима), то решил*, отделившись от В.Я.-ча, жить за рекой**.

В.Я. со своей благоверной, имели две избы (расположенных по соседству), но, почему- то оказались категорически

против желания сына. Как бы то ни было, молодые всё- таки начали ломать избу, несгибаемо утвердившись в эфемерной выгоде переезда; В.Я. (Хаба) предупредил, что шутить не намерен, однако, и тут, его увещания не подействовали. Тогда, доспевавшему, уже, демонтажу сыновней долевой собственности, за которым, крайне негодуя, он, ревностно следил в окно, сидя у себя в доме, а, наипаче, вследствие которого, находясь не в состоянии доле претерпевать рознящееся с его мнением, развитие ситуации, подыскивал экстренный способ к отрезвлению своего предерзкого чада, перво-наперво, лишь пригрозив охотничьей, заряженной шомполкой, просунутой сквозь оконный проем наружу, да учуяв ответно, по- прежнему исходящее от сына безразличие, и тем разгневанный донельзя, стремительно наведши ствол по прицелу, наконец, пустил бекасинную дробь, прямо ему в плечо.

Невзирая на ранение и преграждающие путь двери, Филимон, располагая топором, изрубил их, устремившись внутрь к обидчику. Естественно, дожидаться расправы, евонные родители не стали. Пришлось им выпрыгнуть из окна, а потом улепетывать прочь от дома.

Переполняясь жаждой возмездия, Филимон всё же догнал их, занес руку, чтобы ушибить отца, но упал без чувств.

Из Богоявленска вызвали фельдшера (его профессионализмом, удалось, без последствий, вынуть все 28 свинцовых дробин).

После инцидента (1919 г.), прожили они купно, в той избе, еще лет десять. Потом скончалась Акулина Фоковна- жена В.Я. Хабы, которая очень любила и нежила своего сына Филимона и, которая говорила:" Не будет тебе, Филимон, от раздела доход, как от камня приплод." ***

В это время, один за другим, умерли два сына Филимона (10-ти и 8-ти лет). Испытав за жизнь немало потрясений, он оказался не готов к новым, снёс всё болезненно (два раза теряв сознание) и через день, минувший с похорон, сопровождаемый моим отцом (ему в ту пору было около 13-ти лет), поехал на погост в некоторой уверенности, что дети еще живы. Могилу вскрывали.

Вернувшись позже к себе домой, Филимон послал Александра (моего отца) и Настю звать к себе Хабу, для примирения.

На веку В.Я. Хабы, к слову, драм было не меньше. В возрасте 86-ти лет, при раскулачивании, он был застрелен племянником Иваном, на своей печке.

История такова: Сам Филимон, вместе с тремя детьми и Хабой (Андреем, Костей, Афимой), сидели под арестом (дело о раскулачивании) в Ильинске, в церковной сторожке. (Александр и Анастасия были уже взрослыми, жили отдельно, а потому, под арест не попали). Александр посетил их и, обращаясь к деду, сказал: "Зачем ты тут сидишь?! Ты, ведь, с сыном в разделе! Иди домой!" Тот послушался и ушел к Шевелёвым. Там прилёг отдохнуть на печку. Тогда же, забеспокоились те, кто нас раскулачивал, а, именно, Иван-председатель сельсовета и близкие к нему люди. Они сразу наведались к деду, якобы приглашая его в сельсовет для раздачи земли. Дед отмахнулся,

мол:" Земли не надо, мне и печки хватит." Иван же, перед тем, заметил своим: " Если оставим его здесь, он нас сожжёт!"

Порешилось дело, выстрелом из берданки, деду в висок. В.Я. Шевелев (Хаба) умер. Избы, с тех пор, на месте том, нет. (Рядом пытается строиться Нестор, его внук).

Прозвище Хаба, которое пристало к В.Я. Шевелёву, появилось следующим образом: Служил он на Волыни, командиром был у них подполковник Радзиловский, ну и нахватался В.Я. за шесть лет их "мовы". Один раз, придя на масленицу в Пригодин, занял мой прадед, очередь покачаться на качелях; и когда, она, наконец, наступила, люди его оповестили. Он же удивился:" "Хиба" мне?" ("Хиба" по "мове" значит "разве"). "Тебе, тебе,"-говорят-"Хаба!" В деревне, если понравится прозвище, то и имя, и фамилию забудут. Так и произошло.

Никогда после не говорили: "Пойдем рябчиков (или рыбу) есть к В.Я.!", а только: "Пойдем к Хабе!"– (Охотник и рыболов он был гораздый).

*В 1919-ом году.

**То есть на правом берегу реки Нарчуга. Сама деревня основною своею частью, располагалась на левом берегу.

***После свершившегося-таки "раздела" с отцом, Филимон, согласно своим планам, взялся за строительство заречной избы (в компании Федько Филина).

Девятый дом Вити Николина (1939 г.р.). Жил с матерью (отец, думаю, погиб в Финскую).

Женившись, перебрался "за реку".

Впоследствии дом приобрел Шевелёв В.С.. На протяжении многих лет, вместе с супругой, круглогодично поддерживал он своё хозяйство. Недавно скончался. Теперь, всеми делами заведует, в гордом одиночестве оставшаяся, Ирина- его жена. В "гордом одиночестве" сказано оттого, что во всей округе, более никто, разве неё не обитает.

Мой отец, лет двадцать назад, говорил: "Ей у Шевелёвых нужно памятник ставить!" А если бы, он узнал, что и доселе она, преодолев рубеж 80-ти лет, живёт зимой и летом в деревне одна, то, наверное, предложил бы создать мемориал.

Даже сестра наша Екатерина не выдерживает уже зимы у Шевелёвых, а Ирина,– бывшая москвичка, героически продолжает освоение северных земель. Пожалуй, что и биография у битосливой подвижницы не из рядовых: в Белоруссии, пережила она, совсем еще юной, в партизанах, немецкую оккупацию (откуда, видать, и закалка). Недаром, батько Лукашенко сказал "Белорус- это русский со знаком качества"– здесь, применительно к Ирине, я с ним согласен. В чём же её секрет? Идет- поёт, работает- поёт, а та же самая Катерина больше ворчит, хотя никогда нельзя полностью отрицать влияние на человека наследственности (пусть, на меня не обижается).

Десятый дом Елены, возможно, являвшейся дочерью Домны; Она перевезла дом этот в конце 50-х годов прошлого века, в другое место. По началу же, жила рядом с нами. Имела сына Николая, который, уже будучи взрослым, застрелился: то ли от неразделенной любви, то ли от зеленого змия, то ли от всего сразу.

Одиннадцатый дом Полахи. Сейчас его нет. Кто она такая- не знаю, куда уехали её домочадцы- неизвестно. Запомнился мне сам дом тем, что был большим, с высоким крыльцом, где спасался я в детстве, с товарищами (Колей и Граней), от деревенского быка.