Шейх и невеста напрокат
Шрифт:
– Конечно. Для девчонок это нормально. Правда, вы озадачили меня фразой: «Ты будешь моей любовницей». Она завела меня в тупик. Девушки в журналах мод почти раздеты, а ведь реальный рынок одежды пропадает.
Катеб был гораздо выше Виктории, и ему пришлось опустить взгляд, чтобы встретиться с ней глазами.
– За шутками ты прячешь свои эмоции, – произнес он.
Все, что она могла сказать, чтобы не закатить глаза:
– Какой же вы догадливый.
Один уголок рта изогнулся. Это был настоящий изгиб, почти напоминавший улыбку. Виктория не понимала, почему ей должно
– Твоя одежда отлично подходит.
– Но моя экипировка для верховой езды – супер.
– Ты потом ее мне покажешь.
– Вы просто не хотите ждать, пока я буду рыться в чемоданах.
– И это тоже. У тебя есть пять минут.
– Но лошадей все равно нет.
– Скоро будут.
Катеб ушел. Она смотрела ему вслед, не зная, как его понимать. С одной стороны, он на шесть месяцев взял ее в любовницы, в чем мало хорошего, но, с другой – он организовал электричество для плойки и заботился, хоть и на расстоянии. А это значит, что она вступила в самые странные взаимоотношения, которые у нее когда-либо были в жизни. Ровно через четыре минуты и тридцать секунд прискакал мужчина с двумя лошадьми в поводу. Катеб поговорил с ним и подвел лошадей к Виктории.
– Насколько хорошо ты ездишь верхом? – поинтересовался он.
– Не слишком ли поздно об этом переживать?
Он посмотрел на нее. Виктория бы многое отдала за то, чтобы его губы изогнулись в улыбке.
– У меня неплохо получается. Наездник я не самый лучший, но уже почти два года каждые несколько дней практикуюсь.
Один из мужчин подошел ближе и подставил сцепленные вместе ладони, образуя ступеньку. Виктория оглянулась и посмотрела на грузовики, в которых лежали все ее вещи и дамская сумочка. Неужели она поскачет прочь, ничего не взяв с собой? А был ли у нее выбор?
Оттолкнувшись от «ступеньки», Виктория перекинула ногу через седло. После трех дней в машине было приятно ехать верхом на свежем воздухе. Катеб сел на лошадь, а потом подвел свое животное ближе к ней.
– Мы поскачем на северо-восток.
– И вы правда думаете, что я знаю, где это?
Он указал в сторону пятнистых холмов, усыпанных кустарниками и травой, растущей прямо на песке. «Ага, как будто теперь мне все стало очень понятно».
Катеб погнал лошадь вперед. Виктории не пришлось ничего делать, ее животное само пошло, что, вероятно, значило – поездка будет спокойной. Такие верховые прогулки больше всего ей нравились.
– Попытаешься сбежать, искать не стану, – предупредил он. – Будешь блуждать несколько дней пока не умрешь от жажды.
– Настоящий бред! – выпалила она, забыв, что отвечает члену королевской семьи и иногда лучше держать свои мысли при себе. – Что за ахинею вы несете?
Катеб даже не посмотрел на нее.
– Ты так думаешь?
– Вы же не оставите меня здесь умирать.
– Хочешь убедиться на собственном опыте?
– Лучше не надо.
Он улыбнулся. На скривившихся губах появилась самая что ни на есть настоящая улыбка. Уголки глаз изогнулись, выражение лица стало непринужденным. Теперь он не выглядел закрытым
Где-то глубоко внутри скрутило живот, но на этот раз не из страха или волнения, а из-за мужчины. Виктория почувствовала слабое покалывание во всем теле и головокружение. Потом ею овладела паника.
«Нет, нет, – сказала она себе. Влюбиться в Катеба – такого просто быть не может. Никогда. Там начинается опасная зона». Она прекрасно понимала, что лучше не отдавать сердце мужчине. Это ведет к неизбежной погибели. А влюбляться в принца, который через шесть месяцев от тебя избавится – это не просто глупость, а верх идиотизма.
Виктория втянула воздух. Необходимо было взять себя в руки. То, что она считает Катеба привлекательным, еще ничего не значит. Обычное биологическое влечение. Хорошо, она почувствовала небольшое покалывание, но покалывание – далеко не любовь. Ей совсем ничего не грозит. Просто, когда принц наконец пожелает увидеть Викторию в своей постели, то, возможно, ей не будет противно. А это плюс.
– Что такое? – требовательно поинтересовался Катеб. – Тебе плохо?
– Нет, почему вы спрашиваете?
– Ты необычно выглядишь.
Наверное, так выражаются принцы, когда хотят сказать: «у тебя странное выражение лица». По крайней мере, она так предположила. Правда, отвечать на завуалированный вопрос «о чем ты думаешь?» Виктория не собиралась.
Сейчас, видимо, самое время сменить тему.
– Как долго вы живете в пустыне?
– Со дня окончания университета.
– А почему вы выбрали именно пустыню?
– Когда мне было десять лет, мы с братьями там проводили лето. У нас принято, чтобы королевские сыновья знакомились с жизнью кочевников. На меня всегда давил дворец и его правила. А в пустыне я почувствовал себя как дома. Каждый год я туда возвращался и жил с разными племенами. Однажды, проводя лето в деревне, я понял, что это место в будущем станет моим домом.
– Вы не хотели гулять по Парижу и встречаться супермоделями?
– Я там был. Город красивый, но он не для меня.
– А как же супермодели?
Катеб не потрудился ответить. Солнце жгло, но не изнуряло. Виктория поправила шляпу и довольно подумала о том, как хорошо, что выделенные ей пять минут она потратила на то, чтобы смазать себя лосьоном от солнца.
– Чем вы занимаетесь в деревне? Неужели продаете бывших в употреблении верблюдов?
– Я работаю со старейшинами и владельцами компаний над развитием более крепкой финансовой инфраструктуры. Там гуляют неплохие финансовые средства, однако никто их не контролирует, и они нерационально используются.
– Дайте-ка угадать, – сказала Виктория, – вы финансист по образованию.
– Да.
– Это сразу видно.
Катеб сменил тактику.
– Как случилось, что ты стала работать с Надимом?
– Он несколько недель был в Далласе. Его личной помощнице потребовалась срочная медицинская помощь, и ей пришлось вернуться в Эль Дехария. Я работала вместе с ней, и вероятно, она хорошо обо мне отозвалась. Надим попросил, чтобы меня прикрепили к нему, а перед отъездом предложил мне работу.