Шейх Мансур
Шрифт:
В процессе своего развития строения, состоящие из боевой и жилой башен, вырастают в настоящие замки, обнесенные каменной стеной. Их появление в горной Чечне связано с социальным расслоением общества. Народные предания связывают строительство крепостей с именами местных феодалов. Так, например, крепость в селении Казеной, согласно фольклорным материалам, была построена правителем Чеберлоя Алдам-Гези. Это сооружение расположено на горной скале и обнесено высокой стеной протяженностью почти сто метров.
Владельцем замка Моцарой был Моцар, старший из десяти братьев. Замок состоит из примыкающих друг к другу трех жилых и одной боевой башни и защищен высокой каменной стеной. Похожий замок существовал и в селении Бара, неподалеку от Моцароя.
На склоне горы Нашхой-Лам до сих пор видны руины огромной постройки. Где-то здесь, опять же согласно легенде, родился легендарный предок всех чеченцев — Нахчуо Турпал. Рассказывают, что он появился на свет божий с крепко сжатыми кулаками. В правой руке у него было железо, а в левой — кусок сыра. Вот почему чеченские мужчины — храбрые воины и гостеприимные хозяева. Археолог В. И. Марковин в своей книге «В стране вайнахов» пишет: «Район озера Галанчож — место, где каждый клочок земли овеян легендами. Именно здесь, по преданиям, находится прародина чеченцев — Нашха, область, давшая название чеченскому народу — “нохчи”. Название “Галанчож” означает “Ущелье жилых башен”. Действительно, в районе озера разбросано большое количество поселков с замечательными образцами башенной архитектуры».
Чеченские башни — и жилые, и боевые — стоят особняком на всем Северном Кавказе и похожи только на ингушские. Красота и строгость пропорций боевых башен делают честь мастерству и художественному вкусу древних чеченских и ингушских зодчих. Недаром они по заказу воздвигали свои боевые постройки в Северной Осетии, Хевсуретии, Тушетии. Небольшая вайнахская башня высится даже в грузинском замке Ананури. У входов в ущелья на неприступных скалах строились одиночные сторожевые башни. О подобных башнях складывались народные легенды, одну из которых пересказывает в своем очерке «Путешествие по центральной части горной Чечни» исследовательница Кавказа А. Е. Россикова. «К числу сторожевых относится Харачоевская башня, мрачно стоящая среди безбрежного моря зелени в верстах двух от села Харачой. Кто ее построил и в какое время — неизвестно. Стоит она на краю обрывистого выступа горы Це-Берд в виде темной четырехгранной пирамиды, слегка нагнувшись над рекой, точно всматриваясь в пропасть, куда буйные ветры, время и непогода сыплют ее старческие кости…
С этой башней связывают такую легенду. Очень давно в Харачоевском ущелье жила сильная фамилия Эрбий, состоящая из семи братьев и матери Эрте-Эмиль, необыкновенной красавицы. Братья были очень горды и, чтобы укрепить могущество и силу своей фамилии, построили высокую боевую башню. В башне они прятали живую воду, которую с великим трудом и опасностью добыли… Не зная, что это за вода, мать, в отсутствие сыновей, выпила этой воды, выстирала в ней белье, а потом выплеснула на землю.
Вернулись братья, живой воды нет…
Рассердились они, бросили родительский дом и пошли гулять по свету… Раз они идут и видят, что громадный змей поедает скотину и людей. Бесстрашные и сильные, они вступили в борьбу. Долго не уступал им змей, наконец не выдержал и обратился в бегство. Ползет змей, и такой он большой и тяжелый, что под ним земля проваливается. Братья преследовали его до тех пор, пока не настигли и не отрубили голову. А по тому пути, где полз змей, образовалась глубокая балка, по которой течет река Сунжа.
Что стало
Такова легенда о происхождении Харачоевской башни.
Конечно, башни строились не ради красоты. Известно, что хозяева боевых и сторожевых башен становились влиятельными и сильными владетелями, занимали высокое положение в своих обществах. Они имели наиболее обширные пастбища и могли взимать дань за проход через контролируемые ими горные ущелья. «Таможенная пошлина», надо сказать, была не слишком обременительной — с каждого путника брали одну пулю или заряд пороха. С перегоняемой отары — одного барана. С купеческого каравана — небольшую долю от всех товаров. Некоторые поселения, расположившиеся на оживленных караванных путях через горы, изрядно обогатились за счет такой дани.
Кроме жилых и боевых башен строились еще и сигнальные. В чеченском языке до нашего времени сохранилось выражение «кIур ба», от которого произошло название сигнальной башни. Оно буквально переводится как «дымить», а в настоящее время имеет смысл «избегать опасности». Со временем сигнальные башни составили стройную систему, позволявшую с исключительной быстротой передавать на большие расстояния необходимые сигналы.
На территории современной Чечни сохранились отдельные элементы сигнальной системы, которая начала складываться, вероятнее всего, еще в аланскую эпоху. По всей видимости, она была перестроена в XII–XV веках, когда равнинные вайнахи были вынуждены уйти в горы под натиском орд Чингисхана и Тимура и создали здесь новое государственное образование, бывшее союзом вольных обществ и небольших феодальных владений. Именно в этот период завершилось создание Великой сигнальной системы. Великой ее можно назвать потому, что она охватывала всю Чечню, почти каждое ущелье, каждое селение, начиная с левобережья Терека и заканчивая сигнальной башней самого южного селения Джарие на границе с Грузией. Сигнальные башни почти всегда имели плоскую кровлю, нередко с зубцами по углам, где разводили огонь. Строить сигнальную башню, находившуюся неподалеку от селения, и следить за ее состоянием должны были местные жители. Они также были обязаны регулярно выделять несколько человек для несения караульной службы на башне. В случае военной опасности сигнал передавали ночью с помощью огня, днем — с помощью дыма.
В XIV–XV веках сторожевая и сигнальная системы в горной Чечне получают классический вид. Понятно, что такая четко спланированная оборонительная система, учитывающая особенности рельефа, тактическую и стратегическую значимость тех или иных горных перевалов и дорог, не могла быть создана разрозненными территориальными общинами и вольными обществами. Для этого должно было существовать государство. И о его существовании и возможностях в определенный период времени нам напоминают сохранившиеся по сей день звенья средневекового чуда горной Чечни — Великой сигнальной системы. Она сохранялась вплоть до начала XIX века, однако во времена Кавказской войны многие башни, входящие в нее, были разрушены.
4
Отапливались горские жилища, как дома, так и башни, при помощи местной разновидности камина, именуемого «таух». Нижняя часть очага была полукруглой и выкладывалась из камня, труба конической формы сооружалась из плетня, с обеих сторон обмазанного глиной. Со свода над очагом свешивалась цепь, на которой крепился котел для приготовления еды. В хозяйстве чеченцев имелась и другая печь под названием «юорк» или «кюрик», сделанная из самана или камня. Она строилась во дворе под навесом или в специальном сарае. Печь-юорк состояла из двух отделений: топки, в которой разводился огонь, и отделения, где сушили кукурузу и фрукты. Из диких груш, высушенных в печи и перемолотых жерновами в муку, приготовлялся вкусный освежающий напиток.