Шейх моей сестры
Шрифт:
– Хочешь, чтобы я проверил твою девственность? Чтобы я взял тебя прямо здесь и сейчас? Ты хочешь этого, Амина?
Я вздрогнула от резкости его слов, от нарастающей властной энергии, наполнившей каждый квадратный метр огромной комнаты. Он слишком близко ко мне. Его дыхание резкое, глубокое, а голос низкий, более хриплый, чем обычно. Моя тонкая сорочка хоть и была длинной и прикрывала все части тела, однако ткань практически полупрозрачная.
И я чувствовала мужскую близость слишком явно.
– Я… не…
Ответ утонул в голове, в горле. Он не слетел с моих губ четко и ясно, как обычно. Вместо этого голос дрожал, замерла под уверенными
Я буквально чувствовала его прикосновения на коже. Его пальцы поднимались по бедру все выше и выше, заставив задержать дыхание и заглушить стыд, охватывающий разум.
– Тебя никто не касался там, да, Амина? Отвечай.
Никто. Абсолютно никто. Даже Шахир касался исключительно моих ладоней. Я не позволяла обнимать себя или что-то большее. А сейчас меня трогал мужчина. Трогал там, где я сама себе не позволяла ни разу в жизни…
Но я не могла ответить. Снова.
Я стояла с приоткрытым ртом, глядя в его сумасшедшие глаза-воронки, уносящие меня в долину неизвестности и страха. Даже темные кудряшки не мешали зрительному контакту между нами. Я не понимала, что шейх предпримет через минуту, через десять секунд, и как мое сознание отреагирует на это. Он оставит меня, как мысленно молила Аллаха, или продолжит пытку, от которой у меня почему-то бежали мурашки по коже?
– Ай…
Пальцы скользнули между ног. Я инстинктивно сжала их. От страха. От скованности. Это странное колкое ощущение пронеслось, словно ток по моему телу, начиная от его пальцев и заканчивая кончиками моих. Что он творил со мной? Я не могла оттолкнуть его, словно мне связали руки, не могла сказать «уйди», словно мне отрезали язык. Я скована, я растеряна. Беспомощна…
– Девственница.
Мужчина довольно приподнял уголки губ и, убрав руки, отошел на пару шагов, зачесав пятерней свои длинные волосы назад. Я едва пришла в себя, но не могла оторвать глаз от его самодовольного выражения лица.
– Зачем? – задала единственный вопрос, который остался в моей голове.
– Я твой муж и могу делать с тобой что угодно. Касаться, где захочу, говорить, что захочу, трахать, как захочу. Я могу взять тебя прямо сейчас и сделать так, чтобы ты кончила в свой первый раз. Так поступил бы любой мужчина, наделенный властью. Так поступил бы любой, завидев тебя в одной сорочке со спущенной лямкой, – заявил он твердо.
Он все-таки меня увидел…
– Но я не из таких. Я не зверь с недотрахом и не юный мальчишка. Я уважаю женщин и уважаю свою жену. Я хочу, чтобы ты говорила мне правду. Я в ответственности за тебя, и тебе необходимо полагаться на мои решения и на мою власть. В Коране сказано, что мы должны оберегать женщин, даже если они сами этого не хотят. Я пытаюсь тебя уберечь от позора и от косых взглядов. Завтра к тебе придет доктор и подтвердит мои догадки. Собирайся завтракать, я познакомлю тебя с семьей. Мы будем на террасе.
Мужчина развернулся, чтобы покинуть мою комнату, но я должна была кое-что спросить:
– Карим, я…
– Слушай, если снова будешь спорить, я найду причину, чтобы признать наш брак недействительным.
Я резко вдохнула и ощутила отвратительный привкус обиды. Обиды не только на его грубость, но и на обещанное действие. Я всего лишь хотела поинтересоваться:
– Где
– Справа по коридору, вторая дверь. Женская молитвенная. Не задерживайся.
И я не задержалась, сразу же пошла в душ в попытке смыть с себя пот и волнение после встречи с мужем. Почему чувствовала себя такой грязной, словно мне приснился кошмарный сон, а я только от него очнулась? Это странное ощущение не оставляло в покое даже после того, как приняла душ. В чем именно дело? В его грязных действиях или грязных словах?
После омывания и принятия водных процедур, я заколола хиджаб и надела абайю из чемодана, приготовленного для переезда в дом мужа, вышла из комнаты. Он говорил, что женская молитвенная находится недалеко. Надо успеть совершить намаз и поближе познакомиться с семьей мужа, пока…
– Осторожнее! – испуганно выкрикнули сверху, когда я врезалась в твердое и теплое мужское тело…
Глава 12
Аллах, помилуй!
Мне на сегодня хватит эмоциональных потрясений в виде полуобнаженного мужа, дерзкого кота и… неважно.
– Простите, – пролепетала я и прошла к заветной двери в молитвенную.
Надеюсь, шейх Карим не узнает о моем неловком столкновении с незнакомцем и не станет задавать лишние вопросы. Мне и без того придется замолить много грехов, не только столкновение с чужим мужчиной. Наверное, слуга или помощник мужа, но я даже не разглядела его лицо, только почувствовала запах бахура, который исходил от него и пропитал легкие.
Что-то мне подсказывало, что сегодня меня накроет стыд, и не только за утро, но и за свои поступки в прошлом. За препирательство с мужем, за обнаженную грудь, которую мог увидеть любой. За сестру. Хайя никогда не простит, как бы ни пыталась попросить у нее прощения и поступить правильно в данной ситуации. Но не я приняла решение, его приняли за меня обстоятельства, о которых Хайя наверняка не подозревала.
– Ты долго, – заметил муж, когда я спустилась вниз после утренней молитвы.
Я легко нашла террасу в этих хоромах, но чуть не заблудилась, пока искала молитвенную. За круглым столиком, расположенным среди пальм и ярких экзотических цветов, Карим сидел один, не отрывая взгляд от планшета, и пил маленькую чашку кофе, придерживая ее не за ручку, а сверху тремя пальцами. Удивительно. В детстве я тоже так пила чай, пока Назира не отучила меня со словами, что прекрасной девочке нельзя держать чашку, как последователь шайтана.
Я неуверенно села в роскошное кресло-кушетку напротив мужа и внимательно наблюдала за тем, как он завтракал. За жестами, за взглядом, устремленным на планшет, за пальцами, которые постукивали по экрану. Но я тут же отвлеклась на молодую служанку в белом одеянии, поверх которого был надет бордовый фартук. Она подбежала с подносом в руках и выложила вокруг меня катаеф 3 , шакшуку 4 , хумус и множество лепешек. Но меня больше поразило, что в дополнение к этому разнообразию и чайнику зеленого чая мне принесли…
3
*Катаеф – арабские блинчики.
4
*Шакшуку – что-то наподобие яичницы с помидорами, перцем и луком.