Шейх
Шрифт:
Султан радостно потер руки и продолжил:
— Пока Зара жива, ее отец и носа не посмеет высунуть за пределы своей крепости в Рифских горах. С другой стороны, дерзкая принцесса будет сурово наказана, живя с мужланом.
— Ты хочешь отдать ее Абдулу? — ужаснулся Джамал. Он хорошо знал кузнеца — это было тупое, злобное животное. Гордая девушка с сильной волей, вроде Зары, не протянула бы с ним и недели.
— Прекрасный выбор, не правда ли? — хохотнул Исмаил.
— Лучше убей меня сразу! — крикнула Зара, не в силах больше молчать. — Я все равно не стану ничьей рабыней!
— Закрой
— Стойте! — властным тоном остановил их Джамал. — У меня есть лучшее решение, повелитель. Отдай берберку мне. Я давно хотел завести еще одну рабыню.
Мулай Исмаил недовольно сдвинул брови.
— Да вразумит тебя Аллах, шейх Джамал! Зачем портить себе кровь, обламывая эту дикую кобылицу? Пусть ее приручит Абдул. Она даже его недостойна.
— Прежде чем на что-то соглашаться, Юсуф наверняка потребует доказательств того, что с его дочерью обращаются достойно. А ты уверен, что Абдул попросту не прибьет ее за дерзкий язык? Джамал покачал головой: — Я, например, нет. А скрыть это не удастся. У Юсуфа повсюду шпионы, и он будет знать истинное положение дел.
— Что ж, — пожал плечами Исмаил, — у принцессы роскошное тело. Может, ты и найдешь ей какое-нибудь применение. Мне лично не доставляет удовольствия уламывать строптивых девиц, но ты молод, твоя кровь еще не остыла. Однако… я отдам тебе девчонку лишь при условии, что ты заставишь ее дорого заплатить за этот плевок.
— Прикажи убить меня, и покончим с этим! — снова выкрикнула Зара, которую этот унизительный торг медленно сводил с ума.
Джамалу захотелось придушить ее: одно неосторожное слово могло поставить крест на всех его усилиях.
— Обещаю тебе, владыка, научить принцессу Зару смирению и покорности, какие бы наказания ни пришлось для этого применить, — торжественно ответил он. — Став моей рабыней, она будет либо повиноваться, либо расплачиваться за строптивость. А за нанесенное тебе оскорбление принцесса неопределенное время будет работать в стойлах в конюшне, чистить их вместе с другими рабами, спать на соломе и есть грубую пищу.
— Неплохое начало, Джамал, — улыбнулся султан. — Гордая принцесса скоро на собственной шкуре прочувствует кто хозяин, а кто раб. А когда ты ее приручишь, она будет неплохо смотреться в твоей постели… Но я все равно тебе не завидую.
— Так, значит, она моя? — изо всех сил стараясь скрыть свою радость, спросил Джамал.
Султан был жесток и непостоянен в решениях, ему ничего не стоило взять да и передумать в самый последний момент.
— Я обещал наградить тебя за верную службу, шейх Джамал. Считай эту женщину моим подарком. Впрочем, если ты предпочитаешь золото, скажи, и я отдам ее Абдулу.
У Джамала возникло нехорошее предчувствие, что он зря связывается с этой неукротимой берберкой, но какой-то бес все время подталкивал его к ней, нашептывая то, во что пока трудно было поверить. Возможно, он слишком много на себя берет, пытаясь приручить дикарку, но так, по крайней мере, он спасает ей жизнь…
— Я выбираю женщину, владыка, —
— Она твоя, — махнул рукой султан. — И забери ее поскорее отсюда, а то, если она проронит еще хоть звук, я могу и передумать. Жаль, что она так необходима для дела, а то… Ну да ладно, я все сказал.
Сжатая с обеих сторон дюжими стражами, Зара ответила Джамалу не менее выразительным взглядом. Рабыня при конюшне? Это еще не самое страшное. Она предпочитает спать на вонючей соломе, лишь бы только не в его постели! А вот когда обо всем узнает кади Юсуф и явится ее спасать, мы еще посмотрим, кому придется копаться в навозе!
Джамал поднял с пола рубаху и джеллабу и набросил их на плечи девушки.
— Мы немедленно отправляемся в Эдем, сказал он и, отстранив стражей, повел ее к выходу.
— В Эдем? — фыркнула Зара. — Скажи уж лучше — в ад! Я…
Но шейх не дал ей продолжить: схватив отчаянно брыкающуюся принцессу в охапку, он поспешил покинуть Тронный зал.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джамал отнес Зару в укромный уголок сада, где стояла увитая диким виноградом мраморная беседка. Густая зелень надежно скрывала их от любопытных глаз слуг, стражи, просителей и прочей публики, которой кишел дворец.
Здесь шейх, наконец, отпустил девушку на мозаичный пол, и та сразу же вцепилась в свою одежду.
— Отвернись! — потребовала она.
— Почему? — искренне удивился Джамал. Я уже видел твою грудь и даже трогал ее. Можешь мне поверить, она восхитительна.
— Ты воспользовался тем, что я была без сознания! — гневно топнула принцесса. — Иначе я скорее убила бы себя, чем позволила тебе до меня дотронуться!
— А минуту назад, во дворце? — усмехнулся шейх. — Там ты тоже была без сознания, когда султан щупал тебя? Не надо громких слов, маленькая гордячка. Жизнь слишком ценная штука, чтобы бросаться ею. Ты хочешь жить точно так же, как и все, и пойдешь ради этого на любые жертвы. О, разумеется, ты так не считаешь! — скривил губы Джамал, видя, как глаза строптивой берберки вспыхнули зеленым огнем. — Твой отец слишком тебя избаловал, но пора браться за, ум. Теперь ты рабыня, моя рабыня, и не стоит об этом забывать. Не будь меня рядом, твоя очаровательная головка сейчас красовалась бы на шпиле одной из крепостных башен. Ты обязана мне жизнью, принцесса, так что изволь слушаться.
— Зачем мне такая жизнь? — глухо спросила она, и в ее глазах блеснули слезы. — Служить игрушкой в твоем гареме, быть бесправной рабыней, зависящей от любого каприза господина. Нет, это не по мне!
— Одевайся! — устало махнул рукой Джамал. Придет время, и ты на многое взглянешь по-другому. Поверь, жизнь в гареме куда приятнее, чем на конюшне.
Не прося больше шейха отвести взгляд, Зара повернулась к нему спиной и быстро натянула сначала рубаху, а затем джеллабу. Изгибы ее грациозного тела, изящные руки, гордая посадка головы и золотой ливень волос снова пробудили в Джамале то странное, пугающее своей еще нераскрывшейся до конца силой чувство, что он недавно пытался прогнать.