Шейх
Шрифт:
— Мое место рядом с тобой, Джамал, — нахмурился тот.
— Сейчас ты больше нужен им, а не мне возразил шейх. — Не тревожься за нас, мы с Зарой без труда доберемся до Танжера. Кроме того, ты должен проследить, чтобы все мои приказы были исполнены до прихода солдат. Раздай золото, я верю, что ты никого не обидишь. Поручи кому-нибудь из тех, кто остается, съездить в деревню. Пусть люди султана найдут здесь только голые стены. Если я доберусь до Могадора раньше вас, то мы встретимся в гостинице «Пиратская Берлога».
— А вот я не желаю
Все оглянулись на Баху. Джамал мысленно выругался: он совсем забыл о своих бывших наложницах. Но теперь Саха принадлежала Гарину, и он уже не имел права решать ее судьбу.
— Ты отравишься туда же, куда и я — хоть в Англию, хоть в ад! — сквозь зубы процедил Гарун. — Собирай вещи, женщина, на рассвете мы выезжаем… Вас это тоже касается, — добавил он, обращаясь к Бен-Израэлю, Нафисе и Хамету. Берите с собой лишь самое необходимое, я не собираюсь искать для вас вьючных верблюдов.
— И вот еще что, Гарун, — вспомнил Джамал. — Тебе придется позаботиться и о Зейнаб. Она хочет сопровождать Зару в Англию, и я не могу ей отказать.
Слуга молча кивнул, хотя и не был в восторге от роли няньки при более чем соблазнительной пятнадцатилетней рабыне султана.
Когда все ушли, Джамал прошел в свою опочивальню, где отдыхала Зара. Он очень надеялся, что короткий сон поможет ей восстановить силы, ведь им предстоял трудный путь до Танжера.
Она спала на боку, как ребенок, свернувшись калачиком и подложив под щеку ладони. Шейх улыбнулся, опустился рядом с ней на постель и нежно поцеловал в висок.
— Вставай, соня, — ласково шепнул он. Нам пора ехать.
— А? Что? — мигом пробудилась Зара. Ехать? Я готова. Сколько до рассвета?
— Не больше двух часов, дорогая. Лошади уже ждут. Нафиса собрала нам одежду, а слуги приготовили еду. Тебе надо что-нибудь съесть перед отъездом.
Словно в ответ на его слова в опочивальню вошел Хамет с подносом в руках.
— К седлу одной из лошадей приторочен целый курджум с провизией, господин, — сказал он. — Вам не придется голодать в пути. Да благословит вас Аллах!
— И тебя, Хамет, — ответил Джамал. — Встретимся в Могадоре.
Пока Зара подкреплялась седлом барашка с рисом, запивая еду мятным чаем, шейх рассказал ей о том, что произошло, пока она спала.
— А что, если они будут несчастливы в Англии? — встревожилась берберская принцесса, и кусок миндального пирога застыл в дюйме от ее рта.
— Тогда «Грабитель» привезет их назад в Марокко или куда они захотят.
— А что, если я тоже там буду несчастна? — тихо спросила она.
Джамал долго молчал. Ей уже начало казаться, что он не услышал ее, когда раздался столь же негромкий ответ:
— Я сделаю все, чтобы этого не случилось, любовь моя. Клянусь, ты никогда не пожалеешь, что связала свою судьбу с моей. По дороге в Англию я научу тебя языку и расскажу об обычаях этой страны. Они, наверное, покажутся тебе странными, но, поверь, в них есть свой
Эти слова он скрепил таким крепким поцелуем, что у Зары закружилась голова.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Луна вышла из-за облаков, освещая путь двум всадникам, выехавшим из ворот Эдема. Хамет и Гарун проводили своего господина и вернулись во дворец, дабы выполнить в точности все его распоряжения.
Охваченный щемящей тоской, Джамал скакал вперед, ни разу не позволив себе оглянуться.
Там, постепенно тая в ночи, оставался родной дом, радость и гордость его отца. У него было такое чувство, будто он оставил в нем часть самого себя. Пока жив Мулай Исмаил, ему не суждено вернуться в свою любимую страну. Он понимал это, но что-то внутри него отказывалось с этим мириться. И в то же время молодой шейх испытывал странное, лихорадочное возбуждение.
Ему всегда нравилось бывать в Англии. Теперь же он английский граф, достаточно богатый и независимый. Перед ним открывалась новая жизнь, и, будучи по натуре оптимистом, Джамал старался думать о том хорошем, что она принесет.
Заниматься пиратским промыслом становилось все опаснее. Как бы ни нравилось ему привольное морское житье, как бы ни щекотало душу острое ощущение риска, он отдавал себе ясный отчет в том, что пора применить свои таланты на более мирном поприще. Теперь у него была Зара, и он не просил ни Аллаха, ни Иисуса о большем счастье, чем держать ее в своих объятиях и дарить ей радости любви.
Мысли принцессы текли по несколько иному руслу. Она бросила все, что знала и любила, отца, свой народ, свою землю, и теперь ей было по-настоящему страшно. Англия и англичане казались ей далекими и враждебными, ведь ей незнаком даже их язык! То немногое, что успел рассказать Джамал, тоже не вселяло особой уверенности в завтрашнем дне. Правда, женщины там ходят без паранджи, и их не запирают в гаремах, но правда ли это? Весь мир перевернулся, все привычное осталось позади, а впереди ждала лишь полная неизвестность.
А Джамал? Не изменится ли он, оказавшись на своей второй родине? До сих пор Зара думала о нем как об арабе, забывая, что он наполовину англичанин. Как он будет относиться к ней, находясь в окружении белокурых английских красавиц, о которых она столько слышала? А как примут там эту новую, еще не родившуюся жизнь ребенка, что она носит под сердцем?
Едва утро стало переходить в день, Джамал устроил привал, чтобы немного передохнуть и напоить лошадей. Зара страшно устала, и ему пришлось буквально вынимать ее из седла — сама слезть она уже не могла. Он усадил свою возлюбленную в тени раскидистой оливы и повел лошадей на водопой к протекавшему неподалеку ручью. Когда он вернулся, Зара мирно спала, прислонившись к узловатому стволу…