Шейх
Шрифт:
Шейх медленно обернулся, в его черных глазах стояло отчаяние. Их взгляды встретились, и выражали они одно — боль.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
В бессильной ярости Джамал мерил шагами устланные коврами полы своих покоев. Едва Зару увели, он сразу же вернулся в Эдем.
С тех пор прошло три дня. Три дня горя, одиночества и пустоты. Три дня и три ночи непрекращающейся муки, когда сердце толкало его броситься на выручку Заре, а разум требовал забыть ее.
Наконец, решение пришло, и все сомнения остались позади. Шейх пинком распахнул
— Хамет!
Минуту спустя в комнату влетел запыхавшийся евнух.
— Я здесь, господин.
— Найди мне Гаруна! — рявкнул Джамал, и евнуха как ветром сдуло.
— Никогда еще не видел своего господина в таком возбужденном состоянии.
Шейх все еще ходил из угла в угол, когда в комнату вошел Гарун и низко поклонился хозяину.
— Ты посылал за мной, господин?
— Сколько людей ты сможешь посадить в седла на рассвете? — без лишних слов спросил Джамал.
— Двадцать, — не задумываясь ответил Гарун. — Могу и больше, но за ними надо скакать в деревню.
— Двадцати хватит.
— Нам кто-то угрожает? — осторожно поинтересовался Гарун, хотя уже и предполагал, что именно услышит в ответ.
— Насколько мне известно, нет.
— Значит, это мы на кого-нибудь нападем?
Продолжал расспросы Гарун.
— Эго будет зависеть от того, хорошо ли охраняется караван Сиди Бен-Наура и захотят ли сражаться его солдаты.
— Уж не тот ли это караван, что…
— Ты очень догадлив, мой друг, — усмехнулся Джамал.
— Благодарю, господин… Но стоит ли портить отношения с соседями из-за какой-то рабыни? Ведь Сиди…
— Ты можешь идти, Гарун, и выполнять мои распоряжения; — резко оборвал его шейх. — Нам предстоит долгая, трудная поездка. Мне донесли, что караван уже в пути, и его надо перехватить прежде, чем он достигнет цели путешествия.
— Я все понял, — склонился в поклоне Гарун. — Люди будут готовы к рассвету. Похоже, ты почувствуешь себя счастливым; лишь тогда, когда Зара снова окажется в твоей постели.
Шейх сдержал резкий ответ, уже готовый сорваться с его губ. Как ни тяжело ему было признаться в этом даже самому себе, но Гарун сказал правду.
* * *
Зара мерно покачивалась на спине огромного верблюда и проклинала его за медлительность и неуклюжесть. В седле бегового верблюда она чувствовала бы себя куда лучше, но Сиди Бен-Наур настоял, чтобы его новая рабыня путешествовала в «хаудахе» — кресле, больше напоминавшем высокую корзину с занавешенными стенками и матерчатым верхом, защищавшими ее от безжалостных солнечных лучей — и в длинной глухой джеллабе, скрывавшей принцессу с головы до пят и оставлявшей лишь узкую щель для глаз.
Жара внутри «корзины» стояла невыносимая, и девушке время от времени приходилось раздвигать занавеси, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. Путь до дома Али Бен-Баха был неблизкий.
Горы давно уже остались позади, и теперь караван двигался по краю пустыни — безрадостной каменистой равнине с редкими островками чахлой зелени. Колодцы почти перестали попадаться им на пути, и погонщики останавливали своих животных у каждого, чтобы, пока не поздно, возобновить запасы воды.
Душные знойные дни, когда раскаленный воздух обжигал легкие, сменялись холодными ночами. Зара спала отдельно ото всех, в красивом
Где сейчас отец? Знает ли о постигшем ее несчастье? Сообщили ли ему уже, что Джамал продал его дочь на невольничьем рынке?
Джамал…
До сих пор Зара старалась не думать о красавце шейхе. Это причиняло душевную боль. Тот взгляд, которым они обменялись… Тогда ей вдруг показалось, что в его глазах она видит отсвет собственных чувств… Какая глупость! Но зачем, зачем он приехал в Фес? Почему хотел выкупить ее у Сиди, если сам же приказал продать? Здесь крылась какая-то тайна. Быть может, он не знал, что торги состоятся так скоро, и, когда решил, что уже и так достаточно наказал ее, просто опоздал? как бы там ни было, она никогда ему этого не простит. Так же, как и он никогда не забудет ее предательства.
Зара с горечью подумала, что была для Джамала только забавной игрушкой, жертвой, которую он с легкостью бросил на алтарь своего сластолюбия. Ее же чувства к нему оказались куда сложнее. Она так и не смогла возненавидеть его.
Зара раздвинула занавески и, щурясь от яркого полуденного солнца, стала вглядываться в далекий горизонт. Вскоре ее глаза заболели, и она уже готова была снова вернуться в душный полумрак своей «корзины», когда вдруг увидела, как над пологим склоном одного из барханов возникло едва заметное облачко пыли. «Неужели начинается песчаная буря?» — с тревогой подумала она.
Тем временем облако разрасталось на глазах и стремительно приближал ось к каравану; теперь уже его заметили все.
Внезапно Зара услышала знакомый боевой клич, и в ту же секунду из тучи песка вылетело, около двух дюжин беговых верблюдов с всадниками на спинах.
— Синие Люди! — в ужасе завопили погонщики каравана и бросились врассыпную.
— Отец! — вне себя от радости крикнула Зара, но ее голос потонул в шуме начавшейся драки.
Солдаты Сиди Бен-Наура бились отчаянно, но не прошло и минуты, как они были разоружены, а караван — окружен.
Кади Юсуф подъехал к верблюду Зары, опустил свое животное на колени и легко соскочил на землю. Не дожидаясь приказаний, насмерть перепуганный погонщик помог недавней пленнице спешиться, и мгновение спустя она уже оказалась в крепких объятиях отца.
— Слава Аллаху, ты жива и здорова! — воскликнул Юсуф.
— Но как ты узнал, где меня искать? — всхлипнула Зара.
— Нам снова помог Рашид. Гарун примчался к нему, чтобы купить для Джамала резвого бегового верблюда, и проболтался, что тебя по ошибке отправили на невольничий рынок. Джамал хотел успеть в Фес до начала торгов. Едва слуга шейха уехал, Рашид прискакал ко мне и все рассказал. К несчастью, я опоздал в Фес к аукциону, но узнал, что тебя купил Сиди Бен-Наур и повез к Али Бен-Баха из Эр-Рашидии. Собрать людей и броситься в погоню за караваном было делом одной минуты.