Шейла Великолепная
Шрифт:
— Отлично, — сказал Марти. — Вот завтра нам и продемонстрируешь.
Я ему не ответила.
Вечером Либби умоляла родителей записать её на плавание.
— Ты же хорошо плаваешь, — сказала мама.
— Но Марти может многому меня научить.
— Не нужен тебе никакой учитель, — сказал папа. — И хватит об этом!
— Шейле достаётся всё самое лучшее! — заныла Либби. — Это нечестно.
— Можешь забрать мои уроки, — предложила я. — Все пятнадцать.
Тут мама с
Назавтра я сказала маме, что у меня страшно болит живот и что мне надо полежать. Но мама дала мне ложку розовой мятной микстуры и сказала, что через пять минут всё пройдёт.
Когда мы доехали до бассейна, я сказала, что у меня в горле першит, а когда у человека першит в горле, ему нельзя в воду. Но мама ответила, что это, вероятно, аллергия на деревья. С каких пор у меня аллергия на деревья?
Тогда я сказала, что забыла дома купальную шапочку, поэтому мне нельзя опускать голову в воду. Но мама вытащила из сумки другую шапочку: на всякий случай, мол, прихватила. И сдала меня Марти — из рук в руки.
Он ждал на том краю бассейна, где было мелко.
— Я неважно себя чувствую, — сказала я ему.
— Ты просто нервничаешь.
— Я нервничаю? Очень смешно. Я никогда не нервничаю!
— Вот и отлично. Со спокойным человеком намного проще работать.
— А нервные что, тонут? — спросила я.
— Ну… нечасто, — сказал Марти. — У меня утонули всего-то трое, ну, может, четверо.
Я отступила от него на шаг.
— Да я пошутил, Шейла.
— Я знаю. Думаете, я шуток не понимаю?
— Присядь вот тут, на край бассейна, — сказал Марти, погружаясь в воду. — Я первый окунусь.
Хорошо бы вообще-то людей вокруг было поменьше. Уж если от уроков плавания не отвертеться, почему нельзя их брать по ночам, когда никто не видит?
— Первое, чему мы научимся, — это пускать пузыри. Смотри. — Марти окунул лицо в воду, и большие пузыри стали выбулькиваться наверх. Вскоре он поднял голову и сказал: — Видишь, как просто. Выдувай пузыри, и всё. Проще не бывает.
— Я вам говорила, что не стану опускать лицо в воду.
— Но без этого я не смогу научить тебя плавать.
— Что ж, тогда, значит, вы не будете меня учить. — Я встала и пошла прочь.
— Погоди, Шейла, — Марти ухватил меня за лодыжку. — Давай, окунись… прежде чем что-то решать.
— Я уже всё решила, — отрезала я.
— Ну, всё равно окунись. А то меня уволят.
Я не хотела, чтобы Марти из-за меня увольняли, поэтому сделала три шага вперёд — вода дошла мне до щиколоток.
— Как холодно! Я заболею воспалением лёгких. Выхожу!
— Шейла, вода сегодня под тридцать градусов. Ничем ты не заболеешь!
Марти сгрёб меня в охапку и потащил вокруг бассейна.
Я
— Поставьте меня на пол… Поставьте, а то заору!
— Ага, заори — и пусть все на тебя глядят. Ты этого хочешь?
Прямо телепат какой-то. Ненавижу его!
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Ничего. Просто хочу, чтобы ты привыкла к воде. И убедилась, что со мной безопасно.
— Если я утону, у вас будут большие неприятности.
— Да не утонешь ты, гарантирую. Как только научишься плавать, сама сможешь спасать себя, и вообще не о чем будет волноваться.
— Кто сказал, что я волнуюсь? Я никогда не волнуюсь, — сказала я.
— Молодец.
— А я правда смогу сама себя спасти, если научусь плавать?
— Да.
— Хм… Что ж, раз уж я здесь, ладно, давайте учите меня! Но помните, опускать в воду лицо я не стану.
Марти вздохнул:
— Ну хорошо. Будешь плавать, не опуская лицо.
— Вы же говорили, что так не сможете меня научить.
— Знаешь, я вспомнил, что смогу. По-собачьи.
— Я не буду плавать по-собачьи! — сказала я. — Не выношу собак!
— Не обязательно их любить, чтобы научиться плавать, как собака, — улыбнулся Марти.
Он дал мне пенопластовый плотик и велел держаться за него руками, а ногами бить по воде. Поначалу у меня не слишком получалось. Я била по воде только одной ногой, а второй стояла на дне — на всякий случай. Надеялась, Марти не заметит. Но обхитрить его было не так просто. Он сказал:
— Неплохо, Шейла. А теперь поработай обеими ногами.
И тогда — впервые в жизни — я оторвала обе ноги от дна бассейна и стала бить ими по воде. И, что удивительно, не утонула. Впрочем, это потому, что держалась за плот. Без плота я бы уже лежала на дне.
Урок длился полчаса, и кроме брыкания в воде мне ничего не пришлось делать. В конце я сказала Марти, что всё оказалось не так плохо, как я думала. Он велел приходить завтра в то же время.
Я побежала к маме. Она сказала, что гордится мною, хоть я и не опустила в воду лицо. Я объяснила: Марти сказал, что опускать лицо не обязательно. Что он научит меня плавать по-собачьи, а собаки — отличные пловцы, это каждый знает! Мама странно на меня поглядела и говорит:
— Похоже, у вас с Дженнифер появилось что-то общее?
Я не ответила, потому что кто-то закричал:
— Шарм Шейла Тубман!.. Шарм Шейла Тубман! Смотри!
Я подняла голову и на верхней вышке увидела Бетси Эллис. А если Бетси в бассейне, то и Маус, должно быть, здесь. Она видела меня с Марти? Надеюсь, нет. Но теперь она, наверное, всё равно не захочет со мной дружить. Тогда какая разница, видела, не видела…
Бетси позвала меня ещё раз, а потом совершила головокружительный прыжок в воду. Я просто поверить не могла.