Шифер зашуршал
Шрифт:
– "Это пригодится и это. Ага! Это. А это, что за контейнер? Для капитана Явика? Странно. Вау, какая прелесть! Семечко Предтеч?!", - Мо хомячил всё подряд целые сутки. Забил оба трюма судна, подумал, почесал потылицу и стал "таинственным клиентом". Тишком влез в электронику непонятных кладовок. И увидел на экранчике бывших коллег - сердитых Газа и Тосола. Кузены грызлись, как рато. Искин Дворца, который "Пятёрочка", тщетно их успокаивал. Мо ошалел от таких видов, но пальчики побегали ещё по клаве; узнал кое-что, вспотел и стартанул на обратно...
Неудачно. Некстати влево подвернул
А Нефритовый Дворец момент старта яхты беглого реально зевнул. Защита-то аховая. Да и не до ахов было. Грызня Тосола и Газа привела к всеобщей потасовке триумфаторов. Побили друг другу морды лица и разъехались. Газ с приятелями - на планету-курорт Хутун, Тосол поехал учиться на Камино - тайную планету клоноделов, Шаман, Бин и Кашкай на Мир-Кольцо; остальные кто куда. Космос-то велик.
"Гадство! Меня одного оставили", - злился "Пятёрочка".
– "Ничего, псы войны, я вас всех здесь соберу. Дайте только срок!"
Прошло время. Спартанцы стали стареть и потянулись косяком к искину обновлённого Нефритового дворца. А "Пятёрочка" стал "Пятаком". Просто он часто себе говорил: - "Я должон быть с яйцами, и точка". Поэтому бывших подельников он проворно прибрал к "рукам", не забыв поставить на кормление дворцовыми таблетками долголетия. Их изобрёл Тосол-генетик и продуцент клонов-слуг на Мухоморе. Спартанцы телом-то молодели, но таки склероз, маячил маразм, да и за простатой надо следить. И давно члены кодлы не виделись. Потому во Дворце была радость и веселье, а у Даунсона - печалька.
– Ну, ты, будешь называть меня Абама-папа, - заявил искин-спрут, когда Даунсон вылез из "гроба" криостазиса.
"Сявка ты, а не Обама!" - подумал квёлый Мо.
– Ну, ты, чурка, я твою маму, твоего папу, - продолжил робот-грубиян, и полились древние матерные словечки.
"И где он нахватался?"
Искин и нахватался, и переродился. Кратче продал кому-то душу...
– А вон моя планета! Я её назвал Сковородка, - заявил, уже Сява, на следующий "день".
– И намедни туда кое-кого подселил.
Мо за день облазил внутренности метеорита и приуныл.
– Хуже старой базы! Воздух спёртый, жрачка и вода - бе. А куда Семечко Предтеч запропало? Н-да, один набор геолога остался. Чем там этот, матерщинник, хвалится?
Грустно посмотрел на экраны, что выжили в бронекапсуле рубки яхты. Видео передавали несколько разведчиков-минидронов.
"Так. Планета?! Хвостатые древние и бесхвостые южные. Город странный, а сантехника, какая!" Мо вспомянул, как до тюрьмы одолел учёбу на сантехника 3 разряда. И получил в результате недолгой службы три года лагерей за "потраву уникальных бактерий-эндемиков". А став военспецом, прогибался перед членами Совета, изготовляя им золотые унитазы...
– Сява, а как ты этих зверушек переселил на планету?
– заинтересовался Скромник переселением динозавров.
–
– В отличие от тебя, тупого рато. я учусь кое-где заочно, - отозвался искин.
– А как переселил, не твоего ума дело. И вот, что ещё, ты ж мне тут вонять будешь. Ужос!
Несколько пассов "руками", шепоток и Мо мгновенно заснул. А когда проснулся, обнаружил целый ворох не убиваемой одежды-обуви, ионный душ с функцией стирального автомата и пищевой синтезатор со сменными картриджами. Кроме этого Сява добавил, до 0,9 G, искусственной гравитации.
– Не сметь лезть в мои покои!
– вколотил приказ строгий голос искина, зелёного спрута.
– Повинуюсь, и обещаю вести себя тише воды, ниже травы, - мякнул перепуганный Мо. "Как он меня в сон погрузил?! Сипец! Эх!"
И это "эх" для Мо растянулось на двадцать долгих лет. "Новый Робинзон", проклиная себя и всех, вгрызался в монолит метеорита. Остатки яхты находилась почти в середине каменюги, и ход, который она проделала, был каким-то иезуитским способом перекрыт Сявой. Там располагались его покои. Пришлось гомо проход делать в другую сторону - взад. Трудился Мо не поспешая, кислорода-то минимум. Дошёл до края, прорубил окошко, искин его "застеклил", и стал обустраивать свой Кабинет. Увечный...
С Сявой они стали как два сапога пара. Мо - тихоня, искин - муха в кедах. Почти цинь и янь. Контачили они, правда, мало, задушевных бесед не вели и жили в разных углах. Мо даже не догадывался чем занимался Сява, но систематически доставал того одними и теми же вопросами о переселенцах, у которых был странный сбой в генетике. И таки достал.
– Сегодня ты мне поможешь переселить на планету ещё людей, - сообщил новость Сява, затащив Мо в своё тёмное подземелье.
Надел на голову сопротивляющегося Мо маску, давившую на нос, и привязал его кверху пузом к колышкам, вбитым в пол. Потом стал что-то бормотать под заунывную музыку, расставляя вонючие свечи и что-то расчерчивая.
– Ты, что замыслил? Что ты со мной делаешь? Уу!
– взвыл Мо, с ужасом понимая, что с ним проводят какую-то магическую церемонию.
– Творец, хренов! Пусти!
– безуспешно вырывался Мо из завязок.
Сява приволок какой-то зловещего вида аппарат.
– У тебя ничего не выйдет!
Искин хмыкнул, процесс камлания продолжил и достал нож.
– Ай, ой!..
Боль в порезах на груди и зловоние свечей, в итоге, отключили сознание перепуганного пентюха, который осознанно не ставил себе нейросети и так надеялся стать демиургом. 33 года ждал, дятел...
Десять дней после ритуала Мо молчал, нос и грудка болели, но любопытства-то у гомо море. Переезд чудн'oго контингента на планету он опустил и решил повторяющими вопросами не нарываться...
– Сява, а почему твой планшет пишет, что системной оппозиции у меня никак нет, а несистемная имеет всего одну персону? Это вообще кто? А кто повесил эти спутники?
– А я знаю?
– тупил искин.
Его охранительные системы криком кричали о неком "троянце", который нагло, почитай декаду, вертел "мозгами" Сявы и отсылал массу информации на непонятный облачный сервер. Досталось Мо познать проблему подвисшего искина.