Шифр Александра
Шрифт:
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
1
Фонарик нужно вернуть. Нокс знал, что плиту вот-вот поднимут, и тогда ему уже не спрятаться. Да и время у него есть — в подземелье по-прежнему было тихо. Нокс начал разбирать стену, вынимая кирпич за кирпичом и складывая их аккуратно на земле. Потом он снова заложит проход, и никто ничего не заметит. Через несколько минут, проделав изрядное отверстие, Нокс просунул в него голову. В нос ударил едкий запах аммиака. Ему открылся низкий арочный коридор с залитым водой полом — что-то вроде сточной трубы викторианской
Нокс протянул руку за фонариком, но немного не достал, а опереться на стену не решился — кирпичи могли не выдержать его веса. Он убрал еще два ряда и, перекинув ногу, уселся на порожек. Стопу обожгло стылой водой. Нокс прислушался. Ничего. Полная тишина. Было бы преступлением, оказавшись на месте, не взглянуть одним глазком на то, что здесь скрыто.
Он пошел по коридору, шлепая по темной воде, разводя руками паутину, представляя бесшумно шмыгающих под ногами угрей и прячущихся в темноте неведомых тварей. Коридор расширился, образовав небольшую комнатку под уходящей вверх шахтой, вход в которую закрывал какой-то камень. Очевидно, та самая плита. Нокс повернул в другую сторону и увидел перед собой мраморный портал с вырезанной надписью на древнегреческом:
Вместе жить и вместе умереть. Келоним.
Келоним. Имя звучало знакомо, как и Акил, но память не отзывалась, а время поджимало, так что он прошел под аркой и оказался у подножия широкой каменной лестницы, расширявшейся вверх подобно вееру. И на самом верху…
— О Господи!.. — выдохнул Нокс.
2
— Что происходит? — сердито спросил Николай, когда толпа археологов, рабочих и гостей хлынула вниз по лестнице, заполняя ротонду.
— Вы о чем? — недоуменно нахмурился Ибрагим.
— Посмотрите, сколько народу. Вы что, серьезно всех их пригласили?
— Только посмотреть. Они не пойдут дальше первого зала. Для всех нас это большое событие.
— Нет. — Николай покачал головой. — Удалите посторонних. Только вы, я, Елена и ваш археолог.
— Но я уже…
— Я не шучу. Если хотите получить остальные деньги, удалите отсюда всех этих любопытных.
— Все не так просто, — покачал головой Ибрагим. — Без Мохаммеда нам не поднять плиту. Потом нам понадобится фотограф. Вы не хуже меня знаете: такое случается не часто.
— Хорошо. Эти двое пусть остаются. Но не больше.
— Вы не понимаете…
— Хватит, — перебил египтянина Драгумис. — Это не цирк, а серьезные раскопки.
— Ладно, — печально вздохнул Ибрагим и, повернувшись, шагнул к возбужденной толпе, чтобы сообщить неприятную новость.
3
Луч фонарика шарил по стенам подземной камеры, словно цепкий глаз прожектора, пробегающий по руинам подвергшегося бомбардировке города. Нокс не верил собственным глазам. Справа — вырубленная в известняке терраса. На широких ступенях с промежутком через одну — шестнадцать золоченых ларнаксов, терракотовых — гробов. Из опрокинутых стеклянных чаш высыпалось содержимое: драгоценные и полудрагоценные камни. Тут же, на
Но по-настоящему завораживало то, что находилось слева. Это была огромная мозаика, окаймленная сверху выкрашенной в лазоревый цвет штукатуркой, символизировавшей, должно быть, небо и выделявшей главный объект так же четко, как меловая линия вокруг трупа. Тридцать три мужчины, очевидно, воины, хотя и не все с оружием, теснились двумя группами — одна чуть ближе, другая чуть дальше. Казалось, они остановились передохнуть после трудного похода. Некоторые переговаривались, некоторые стояли, положив руку на плечо товарища. Другие отдыхали, расположившись на песке, или играли в кости. И все же взгляд невольно стремился в центр картины, туда, где, преклонив колени, стоял тот, кто был, очевидно, предводителем этих людей: стройный, приятной наружности мужчина с рыжевато-русыми волосами и твердым, целеустремленным взглядом. Обе его руки покоились на рукояти меча, воткнутого глубоко в землю. Нокс моргнул. Каждый, кто изучает греко-римскую историю, неизбежно знакомится с мозаикой. И все же ничего подобного он еще не видел.
У него не было с собой ничего, кроме камеры мобильного телефона. После Синая Нокс ни разу его не включал из опасения, что Хасан может засечь сигнал, но сейчас никакой опасности не было. Ступая на цыпочках, он обошел помещение, фотографируя мозаику, золоченые гробы на террасе, надпись на стене, разбросанные по полу предметы. Он так увлекся этой работой, что, услышав донесшийся сверху скрип, не сразу вспомнил о плите. Ее поднимали.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
1
Пока Бастиан и три охранника-египтянина удерживали недовольных зрителей подальше от македонской гробницы, Мохаммед и Мансур, вооружившись ломами, пытались поднять плиту. На сей раз она поддалась. Когда край приподнялся на несколько дюймов, Ибрагим подсунул гидравлический домкрат. Еще немного, и плиту подперли тележкой. Потом операцию повторили у другого края. Уложив плиту на тележки, откатили ее к стене.
Все сгрудились у открывшейся черной дыры. Мансур посветил фонариком. Что-то блеснуло на глубине примерно пяти метров.
— Вода, — сказал Мансур. — Я спущусь первым. — Он повернулся к Мохаммеду: — Сделаем петлю, и вы меня опустите, хорошо?
— Хорошо, — согласился Мохаммед.
2
Времени было в обрез. Прикрыв фонарик ладонью, чтобы свет не увидели сверху, Нокс стащил футболку и, пятясь к выходу, принялся вытирать оставленные им следы. Но Мансур уже спускался, и ему пришлось отступить в тень.
— Здесь коридор, — крикнул археолог, ступив на землю и сбросив петлю. — Я посмотрю.
— Нет! — донесся сверху голос Ибрагима. — Подождите.
— Но я только…
— Подождите нас.
Фонарик на мгновение погас, и Нокс рискнул выглянуть из-за угла. Веревку уже вытащили. Мансур снова включил фонарик, лишив Нокса возможности выбраться из ловушки. Теперь в шахту спускалась Гейл, и египтянин отвернулся, чтобы помочь девушке. Другого шанса могло и не быть. Нокс метнулся к разобранной стене. Позади испуганно вскрикнула Гейл:
— Там кто-то есть!