Шифр Магдалины
Шрифт:
«А что он делал в Нью-Йорке?» — задавался вопросом Данфи. В качестве ответа возникал другой вопрос: «А что он делал в Цюрихе?» И затем в полном отчаянии Джек подводил итог: «А что он делал вообще где бы то ни было?»
В третьей папке лежали перечень банковских счетов Шидлофа, погашенные чеки и… ответ на все вопросы. 4 сентября, находясь в Цюрихе, профессор выписал чек на две тысячи фунтов некой даме по имени Маргарита Фогеляй. Три дня спустя, уже во время визита в Нью-Йорк, он выписал чек на меньшую сумму предприятию, известному под названием «Товарищество Жиля Бекли».
Имя показалось Данфи знакомым. Он где-то видел или слышал его раньше. По телевидению
Данфи взглянул на чек. Он был выписан на сумму в пятьсот фунтов, и потребовалось почти два месяца, чтобы перевести их со счета Шидлофа в «Нэшнл Вестминстер» в Лондоне на счет Бекли в Ситибанк в Нью-Йорке. В самом низу чека в строчке, обозначенной Memo, стояла отметка рукой Шидлофа: оплата услуг. Но не было сказано, каких именно.
И тут Данфи вспомнил.
Почерк.
Бекли не был актером, но часто появлялся на телевидении. Он был графологом или, как он сам себя называл, «экспертом по документам». В свое время он работал в ФБР, затем ушел в отставку и стал заниматься частной практикой. Данфи вспомнил, что он часто выступал в качестве эксперта на судебных процессах и обладал гипертрофированным чувством собственной значимости. Джек видел его в шоу канала «А&Е» «Сообщения о расследованиях». Его наняли для подтверждения подлинности писем, которые, как предполагалось, были написаны Дж. Эдгаром Гувером агенту по имени Первис. Бекли объявил письма «неуклюжей и грубой подделкой».
Дело принимало все более интригующий оборот. Шидлоф едет в Цюрих и платит некой Фогеляй пару штук… за что-то. Затем летит в Нью-Йорк и выбрасывает еще пятьсот фунтов, чтобы оплатить услуги графолога. После этого телефоны профессора начинают прослушивать, и вскоре его находят мертвым. «Что все-таки случилось?» — спрашивал себя Данфи.
Ну скорее всего он обнаружил какие-то документы в Цюрихе.
Ладно… но зачем подтверждать их подлинность в Штатах? Почему не в Лондоне?
Потому что документы американские, решил Данфи, или потому что автор — американец. Но кто конкретно?
Данфи откинулся на спинку стула и уставился на потолок. Он попытался вспомнить день, когда ему звонил Карри и просил об услуге. Как-то осенью. В сентябре. Или в октябре. Примерно. Точно он не помнил. Но в любом случае примерно в то время, когда Шидлоф вернулся из Нью-Йорка.
В следующей папке были собраны копии биографических данных Шидлофа, его договоров об аренде, медицинских карт. Данфи ничто из перечисленного не заинтересовало. Наконец он дошел до тоненькой папки с двумя телеграммами. Первая гласила:
СРОЧНО
Текст телеграммы 98 Лэнгли 009100
Страница 01
Из Отдела изучения проблем безопасности
Офис директора/Штаб Лэнгли
В ЦРУ/Лондон
Американское посольство. Немедленно 11.30
Особые приоритеты: нет
Тема: Шидлоф
Ссылка: АНДРОМЕДА.
1. Высший уровень секретности для всего текста.
2. Односторонне контролируемый источник сообщает о телефонном контакте с гражданином Британии Шидлофом Лео/5 сент. Последующий контакт F-2-F в Нью-Йорке 7–8 сент.
3. Шидлоф заявляет, что он проживает в Лондоне.
4. Шидлоф обладает материалами, имеющими отношение к файлам «Андромеда».
5. Кто такой Шидлоф?
Ответ пришел от Джесси Карри через день. Его содержание без заголовков сводилось
В соответствии со сведениями по владельцам карточки «Виза» (а также информации из биографического справочника) Леон Шидлоф является психоаналитиком юнгианского направления и преподавателем Кингз-колледжа. Уголовного прошлого и судимостей не имеет. Что я должен искать?
Других телеграмм в папке не было, хотя очевидно, что диалог между Карри и центром на этом не закончился. Если бы Матта не дал ему соответствующего задания, Карри не собрал бы всей имеющейся здесь информации и не поручил бы Данфи организовать прослушивание телефонов профессора. Что означало… что? Только то, что Матта стремился свести к минимуму обмен бумагами. Весьма разумный подход с его стороны. Так же, как и решение использовать Данфи, работающего под неофициальным прикрытием в качестве связи с Томом Дэвисом. Матта мог бы запросить информацию от МИ-5, но тогда у него могли возникнуть определенные сложности. В случае нежелательной огласки все бы узнали, что Шидлофа прослушивал какой-то ирландец, у которого серьезные проблемы с законом и который, в свою очередь, работал на несуществующего в реальности человека.
Когда Данфи раскрыл предпоследнюю папку, сердце его бешено забилось. В ней он нашел небольшой конверт из манильской бумаги с круглым ярлыком на клапане. К конверту была прикреплена очень тонкая нитка. Она была закручена вокруг ярлыка. Таким образом было запечатано содержимое. Раскрутив нитку, Данфи перевернул конверт, и на стол высыпалась дюжина микрокассет. Привет!
Он узнал пленки. Все они были пронумерованы, и на всех стояли даты, написанные его собственной рукой. На номере первом Данфи увидел точное указание на время: 9/14-9/19, что и было ответом на уже возникавший у него вопрос: когда началось прослушивание? Примерно через неделю после того, как Шидлоф вернулся в Англию из Нью-Йорка. Другими словами, практически сразу после получения Карри телеграммы от Матты с вопросом «Кто такой Шидлоф?».
Все это хорошо, но перед Данфи вставала сложная дилемма: он мог либо попросить охранника принести ему магнитофон, чтобы прослушать пленки, либо продолжать чтение папок. Записи, конечно, соблазнительнее. Будет даже просто интересно снова услышать голос Шидлофа. С другой стороны, время пребывания Данфи в Особом архиве было ограничено, и он явно мог получить значительно больше информации, просматривая папки, чем слушая пленки. Значит, все-таки лучше продолжить чтение.
В последней папке находилась пачка писем, связанных джутовой бечевой. Данфи развязал узел и развернул первую страницу. Это было поздравительное послание, адресованное К.Г. Юнгу в Швейцарию, в Кюснахт. Страничка была датирована 23 февраля 1931 года, написана от руки зелеными чернилами на бланке нью-йоркской юридической фирмы «Салливан и Кромвель»:
Дорогой д-р Юнг!
Примите, пожалуйста, мою глубокую благодарность за Ваши постоянные усилия, направленные на избрание меня членом «Общества Магдалины». С этого момента и впредь оно будет для меня маяком, освещающим жизненный путь. Я хочу, чтобы Вы знали, что в нашем общем поиске Нового Иерусалима я всегда буду Вашим верным союзником. (Мой брат Джон направит Вам отдельное письмо, но я уже имел с ним беседу, и его чувства и устремления являются точным отражением моих собственных.) С глубочайшим уважением и признательностью,
Аллен.
P.S. Клоув вспоминает о Вас с любовью (и благодаря Вам процветает).