Шифр Магдалины

Хоган Джим

Проблема состоит лишь в том, что во всех перечисленных местах ощущается явный недостаток тех удобств и удовольствий, без которых Данфи и Клементина вряд ли могли себе представить нормальную жизнь человека двадцатого века. К примеру, арахиса, жаренного в меду; надежно функционирующего водопровода. Ну что ж, ничего не остается, как только попытать счастья на Тенерифе, пусть и у черта на куличках, но уж по крайней мере с обилием арахиса, жаренного в меду.

Расположенный на расстоянии сотни миль от самой южной оконечности Марокко, Тенерифе является самым крупным островом Канарского архипелага. Известный во всем мире своими живописными и удивительно разнообразными

пейзажами (от выжженного солнцем побережья до самой высокой вершины «Испании»), Тенерифе тем не менее пользуется дурной славой из-за неумеренного наплыва туристов и излишне свободной ночной жизни, которая, как утверждают очевидцы, начинается почти сразу же после завтрака. Данфи, уже дважды побывавший на острове, одновременно и любил, и ненавидел его.

Примерно через час после вылета к ним подошла стюардесса и, наклонившись над Клементиной, извлекла поднос Данфи из кармана у его сиденья. Накрыв поднос белой льняной салфеткой, она протянула Джеку меню и спросила, не желает ли он шампанского. Он отказался. Тогда она с тем же вопросом обратилась к Клементине, и та ответила, что предпочла бы перье.

— А ты уже решил, где мы остановимся? — спросила она.

Данфи пожал плечами:

— Найдем место.

— А что потом?

— Потом? Ну потом, я думаю, мы будем играть по тем правилам, которые предложит нам жизнь. — Увидев, что она недовольно нахмурилась, он продолжал: — После того как я поговорю с Томми, надеюсь, у меня появятся более ясные планы.

— А почему бы нам просто не обратиться в газеты? — спросила Клементина.

Данфи не смог сдержать улыбку.

— Примерно как в «Трех днях Кондора»?

— Я ведь только предложила, — ответила она. — Нечего меня высмеивать.

— Я тебя не высмеиваю, — сказал он. — Но газетчики нам не помогут.

— Откуда ты знаешь?

— Уж поверь мне на слово.

— А почему бы тогда не сбросить всю информацию в Интернет? Тебе никто не сможет помешать, зато весь мир ее прочтет.

Данфи задумался. На секунду. Затем отрицательно покачал головой:

— В Интернете и так уже, наверное, миллион шизофренических сайтов. Летающие тарелки, чупа кабра, сатанинский секс… Пожалуй, у каждого, от «снежного человека» до Зорро, есть своя домашняя страничка. Поэтому нашу жалкую жалобу скорее всего просто никто не заметит. Да и никого не заинтересует, есть ли у нас какие-либо доказательства или нет. Подумаешь, файлы! В наше время у всех есть какие-нибудь файлы.

Стюардесса принесла Клементине минеральную воду и спросила, что они хотели бы на обед: телятину или лингвини? [58] Клем выбрала лингвини, а Данфи предпочел телятину. Когда стюардесса ушла, Клементина повернулась к нему и с осуждением воскликнула:

— Как ты можешь?

Данфи не понял.

— Что? — переспросил он.

Она отвернулась.

— Как я могу что? — повторил Данфи.

Девушка протянула руку к карману, расположенному в спинке сиденья перед ней, и достала оттуда потрепанный номер журнала.

58

Разновидность вермишели.

— Есть телятину! — процедила она сквозь зубы.

Отвернувшись от него, Клементина открыла журнал и начала читать, накручивая на палец завиток волос и не обращая на Данфи никакого внимания.

— Телята — детеныши коров…

— Мне нужно немного поразмяться, —

сказал Данфи и, встав, медленно прошел в заднюю часть салона, чувствуя, как дрожит под ногами пол. Остановившись у кухни, он подозвал стюардессу и изменил заказ.

— Думаю, мне лучше взять лингвини.

Стюардесса улыбнулась и кивнула.

Проходя из салона бизнес-класса в салон эконом-класса, Данфи обратил внимание на сигаретный дымок, поднимавшийся из задней части самолета, где группа людей прогуливалась у туалета. Оглянувшись, он заметил, что самолет отнюдь не набит пассажирами, как ему показалось поначалу. Публика летела весьма разношерстная. Здесь были мамаши с детьми, бизнесмены, студенты, туристы и арабы. Группа примерно из шестидесяти английских путешественников шумно развлекалась: они много пили и играли в карты. Примерно на трети из них были одинаковые красные кардиганы с чем-то вроде герба на груди. Протискиваясь мимо них по проходу, Данфи узнал, что летит одним рейсом с представителями «Священного ордена Утесника». Видя замешательство Джека, один из них оторвал взгляд от своих карт и улыбнулся.

— Игроки в гольф, — пояснил он.

Двигаясь дальше по проходу, Данфи остановился у запасного выхода, присел на колени и выглянул в маленькое окошко. Далеко-далеко внизу во всех направлениях простирались сверкающие океанские просторы, их лазурная поверхность была покрыта белыми крапинками пенистых волн и пересечена путями грузовых судов. Около минуты Джек созерцал панораму, пытаясь ответить на вопрос, сердится ли на него Клементина.

Потом встал, потянулся и отправился в обратный путь. Он уже почти дошел до небольшой занавески, что отделяет бизнес-класс от эконом-класса, как вдруг почувствовал на затылке чей-то взгляд. Обернулся, и его глаза встретились с глазами мужчины среднего возраста с волосами платинового цвета и плохой кожей.

Белокурый!

А вон там впереди, рядом с переборкой спит на своем сиденье Качок.

«Черт бы вас всех побрал!» — подумал Данфи. Он почувствовал, как в крови резко, подобно приливу, подскочило содержание адреналина, затем наступил спад, потом снова прилив.

Он не знал, что делать. Как они нашли его? И что теперь его и Клементину ожидает после приземления в Тенерифе? И тут, к своему полнейшему изумлению, Данфи обнаружил, что направляется к Белокурому.

— Здесь свободно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, перешагнул через ноги шпика и опустился на сиденье рядом с ним. — Вы говорите по-английски? — продолжал Данфи попытки завязать разговор, поднимая подлокотник, разделявший их.

Мужчина кивнул. Сглотнул.

— Прекрасно, — произнес Джек, — так как очень важно, чтобы вы меня правильно поняли. Если вы мне не скажете правду, я сверну вашу мерзкую шею прямо здесь. Вы поняли? Шею! Le cou! [59]

Мужчина начал испуганно оглядываться по сторонам, словно в поисках помощи, затем потянулся к ремню безопасности и попытался расстегнуть пряжку.

— Прекратите, пожалуйста, — проговорил он с тяжелым эльзасским акцентом. — Иначе я позову la h^otesse. [60]

59

Шея (фр).

60

Стюардесса ( фр.).