Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г.
Шрифт:
Бахаутдин в течении 40 лет был имамом и преподавал различные предметы сначала в Ябынчи, а потом – в деревне Ташкичу [5] , обучив множество учеников. В одном из своих рукописных сборников Марджани упоминает около 35 его учеников своего отца, ставших имамами.
Бахаутдин знал биографии многих учёных-татар и учёных из Бухары, и Марджани пользовался его знаниями. В книгах «Вафиййат ал-аслаф», «Мустафад ал-ахбар» Марджани передаёт много сведений, услышанных им от своего отца. Бахаутдин-хазрат умер в 1273 х./1856 г. в возрасте 72 лет.
5
Ташкичу находится в 70 км от Казани.
Мать Марджани Биби-Хубайба была очень умной, умеющей наладить отношения с людьми и набожной женщиной. Она умерла в 1238 х./1823 г. в возрасте 29 лет. Марджани пишет, что
Дедушка Марджани по материнской линии ‘Абд ан-Насир ибн Сайф ал-Мулк был имамом и учителем в сибирских деревнях Чокалы и Ашит, всю свою жизнь посвятил служению знаниям и поклонению. В книге Марджани «Мустафад ал-ахбар» и в работе Риза ад-дина Фахр ад-дина «Асар» упоминается множество имамов, обучавшихся в его медресе. Марджани так пишет об этом: «Дедушка был известен своей набожностью, религиозностью, хорошим знанием исламского права, терпеливостью, правильным вероубеждением, во всех вопросах он старался действовать на основе шариата и сунны Пророка, в его одежде и жизни отсутствовала всякая напыщенность, он никого не боялся и всегда говорил только правду, а в поклонении старался следовать всем мазхабам». Несмотря на то что дедушка Марджани получил свидетельство (иджаза) ишана от самого Хабибуллы ишана ибн Хусаина [7] , он скромно не показывал его никому до самой смерти. Имамом в погребальной молитве (джаназа), совершённой по нему, был ахун Фатхулла ибн Хусаин, который сказал: «Сегодня в фикхе и в приведении доказательств своим словам, что так необходимо нам, не осталось подобных ему». Дедушка Марджани умер в 1249 х./1833 г. в возрасте 75 лет.
6
Могилы Бахаутдина и Биби-Хубайбы находятся рядом в Ташкичу. Позже Марджани устанавливает для них общий надгробный камень с надписями с четырёх сторон.
7
Хабибулла ибн Хусаин и Фатхулла ибн Хусаин были родными братьями. В своё время они были известны как алимы, были имамами в деревне Ор. Хабибулла умер в 1232 х./1817 г., а Фатхулла – в 1259 х./1843 г. Их биография описана в работах «Асар» и «Мустафад ал-ахбар».
Так как Марджани много времени проводил с дедом, это развило в нём любовь к Корану и сунне, широкое и равное отношение ко всем мазхабам, имеющимся в фикхе. Всё это, во-первых, осталось Марджани от деда в качестве наследства, во-вторых, своё влияние оказали и собрания, проводимые дедом.
Рождение и смерть Марджани. Смерть его матери. Детство и воспоминания юности Марджани
Марджани родился 7 раби ал-аввала 1233 х. / 3 января 1818 г. в деревне Епанчино (Ябынчы) [8] , когда наступило время ночного намаза. Умер 29 шаабана 1306 х. / 18 апреля 1889 г. после вечернего намаза в возрасте 74 лет и был похоронен на казанском кладбище. Он был первым ребёнком в семье. Его отцу тогда было 32 года, а матери – 24. Мать Марджани Биби-Хубайба не смогла оправиться после следующих родов и умерла, так, в 5 лет Марджани лишился ласки родной матери [9] .
8
Деревня Епанчино (Ябынчы) находится в 50 км от Казани, по соседству с Марджаном.
9
После смерти Биби-Хубайбы Бахаутдина женился на её сестре Хабибе. Так как первую жену звали Хубайбой, а вторую – Хабибой, последнюю в семье стали называть Хаббой.
Так как Марджани очень рано остался без матери, он пишет, что в его воспоминаниях о ней осталось лишь следующее: «Однажды я возле воды играл с котёнком. В это время меня привели домой, сказав, что меня зовёт мама. Она тогда болела. Когда я подошёл к ней, она посмотрела на меня глазами, полными печали. После этого она расплакалась и сказала: «Сын мой, кто же будет тебе матерью после меня? Кого ты будешь называть мамой? Кто будет воспитывать тебя и заботиться о тебе?»
После этого моя мама умерла. На её похоронах один шакирд до самого кладбища нёс меня на руках. Про свою мать я ничего больше не помню».
А вот как он рассказывал о некоторых событиях своего детства, приключившихся с ним в возрасте 3–4 лет: «Во время переезда из Епанчино в Ташкичу меня везли в лубяной лодке.
Способность сохранять воспоминания детства является одним из проявлений незаурядного ума. И то, что эти события остались в памяти Марджани, говорит о его одарённости и смекалке. А удивление и критика того, что люди перевозили корову на санях, свидетельствует о внимательности и способности к критическому мышлению.
Младший брат Марджани Садрутдин-хазрат (Садр ад-дин) [10] рассказывает следующее о его юности и отрочестве: «В детстве Марджани любил играть с такими домашними животными, как петух, гусь, индюк, кошка и собака. Ему нравилось устраивать сражения между ними. Придя к какой-то новой мысли относительно чего-либо, он старался воплотить эту мысль в жизнь. Например, он не любил пёстрых кур, а хотел, чтобы вся птица в доме была белого цвета, так как сам предпочитал этот цвет всем остальным. Однажды он даже решил было заводить только белых кур. Для осуществления своего плана Марджани нацеплял петушиные хвосты пёстрым цыплятам и курам, стараясь, таким образом, чтобы домашние принимали их за петухов. Так он добился того, что все эти пёстрые куры были забиты. Об этом его плане никому из домашних, кроме меня, не было известно, и я способствовал его осуществлению.
10
Садрутдин-хазрат был с Марджани в Бухаре и хадже, в те годы (1332 х./1914 г.) ему было 90 лет. Приведённое здесь было записано под его диктовку его сыном Закариёй (редактор газеты «Кояш»).
Позже Марджани признал ошибочность своей задумки, сказав: «С нашей стороны было глупостью поменять пёстрых кур на белых. Разные цвета красивы сами по себе, это проявление красоты природы. Поэтому собирание разных цветов и оттенков является собиранием красот природы, а это лучше однообразия».
Из рассказа Садрутдин-хазрата можно сделать вывод, что Марджани с детства обладал самостоятельностью в принятии решений, на всё обращал внимание, оценивал и критиковал по-своему, вырабатывал свой план и старался действовать согласно ему. Поняв, что для него является истиной, он придерживался этого, даже если окружающие были против. И даже наоборот, он и их старался приобщить к своей идее, повести за собой. Поняв свою ошибку, он предпочитал не следовать словам других людей, а, выводя свои доказательства и опираясь на свою мысль, действовал в соответствии со своими критериями, так, как велела его совесть.
У Марджани было ещё одно важное занятие в юности. Говорят, что одно из важнейших направлений развития детей – это развитие их фантазии. Выдумывание неведомых доселе вещей, идей развивает таланты подростков, укрепляет их уверенность в себе, зарождает в них мысль.
Даже если Марджани не получил должного воспитания в этой области, он от природы был наделён большой фантазией. По этому поводу Садрутдин-хазрат пишет следующее: «Во время игр Марджани старался придумывать новые, до этого дня неизвестные развлечения. Например, во время обучения в деревенской школе он из дерева смастерил маленький мяч, привязал к нему тонкую, невидимую человеческому глазу нить. Второй конец нити он незаметно для остальных привязал к ножке стола. После этого он начертил круг и завлекал детей тем, что предлагал награду тому, кто сможет закатить мяч в этот круг, дунув на него». (Возможно, для этого Марджани использовал ещё какие-то хитрости, например, создавал вокруг стола затемнение.)
Эта ситуация говорит, насколько внимателен, ловок и талантлив был Марджани, как он по своему хитроумию превосходил сверстников.
Часто пишут, что многие гении были очень озорными детьми. В нашем народе существует даже поговорка о таких шалунах, гласящая: «Если у тебя есть ребёнок, пусть он будет озорным, а если он не таков, лучше пусть его не будет». Вполне естественно, что здоровые дети любят играть. Марджани в детстве тоже очень любил играть, резвиться и обычно был предводителем в играх. Садрутдин-хазрат так описывает его озорство: «В детстве он иногда пугал детей и стариков, надевая на лицо маску, сделанную из бумаги. Однажды он в такой маске проходил мимо ворот одного человека, откуда случайным образом выходила бабушка с тазиком, направляясь на речку полоскать бельё. Приняв Марджани за джинна, бабушка от испуга этим тазом дала мальчику по голове».
Марджани иногда вспоминал эту историю и, смеясь, говорил: «У меня искры посыпались из глаз. Я подумал, что моя голова треснула. Странно, что она все ещё цела».
Озорство Марджани один раз проявил и в Бухаре. Он рассказывал некоторым шакирдам: «Однажды, надев на лицо бумажную маску, я постучал в дверь к одному шакирду. Открыв дверь и увидев меня, юноша вскрикнул и упал. Я же быстро убежал к себе в комнату. После этого случая тот шакирд болел несколько недель, посчитав, что видел джинна. А я после этого перестал шутить подобным образом».