Схимники. Четвертое поколение
Шрифт:
– Разве это возможно? – удивился Мятежник.
– Я не знаю. – Император сник. – Паучиха считала, что у нее получится. Главное – понять, как влиять на плод в утробе, чтобы он родился уже со способностями схимника.
– Почему же не попробовали?
– Да как-то все не до того было. Думали, впереди море времени.
– Все мы думаем, что времени еще много, – печально улыбнулся я. – Но даже схимник не знает своего часа. Нет, брат. Я не собираюсь принимать решения за моих учеников. Убедить их несложно, тем более мне, но просто не стану. Считаешь, династия схимников будет тем самым,
– Да! И будет!
– Нет. Схима – это труд. Посмотри, как изменило обучение всех нас. Далеко ходить не надо. Вон сидит Мятежник. Расскажи-ка, брат, что ты делал, когда расстался с учителем? Разве не смог бы ты вернуть свое княжество?
– Смог бы. И легко, – кивнул тот. – Сам ведь знаешь.
– Так почему не вернул?
– А зачем? Не подумай, Искатель, не ради власти я сражался, когда мы с тобой встретились впервые. Видел несправедливость, хотел искоренить. А потом вернулся, окинул все взглядом – и понял: ничего я не достигну силой. Ну сброшу потомков своего дядюшки. И что дальше? Всех сволочей не передушишь. Будь ты хоть трижды схимником, а в десяток мест разом поспеть не сможешь. Нужно нечто большее, а что – я тогда и не знал.
– Почему же против Империи взбунтовался? Неужели нашел это «нечто большее»?
– Думал, что да. Сперва меня привлек образ жизни антов. Казалось, так и надо жить. А потом понял: слишком уж они замкнуты в себе. Из поколения в поколение одно и то же. Любые ростки вольнодумства уничтожаются без жалости. Но без них ведь и схимы не будет. Анты закостенели в прадедовских обычаях. Остальные народы назад не загонишь в рамки традиций. Рано или поздно северян просто уничтожат те, кто умеют думать по-новому, не отвергать что-либо просто потому, что их отцы и без этого прекрасно жили.
– И давно ты это понял? – усмехнулся я.
– В Золотом Мосту. Когда ты убедил антов, что это – не их война. Все решили возвращаться домой, но двое захотели остаться со мной. После этого для остальных псеглавцев они умерли. И казалось бы, сторожевые псы антского народа прикоснулись к схиме, должны понимать, когда время для традиций, а когда – для новых идей. Но на них лежит все тот же антский отпечаток. Полноценных схимников из них не выйдет.
– Надо же, – тихо проговорил я. – Император, человек, мечтающий об Империи. Сам ты мало на что способен, зато великолепно вдохновлял последователей. Без тебя сама эта идея не возникла бы. Мятежник, вечный бунтарь. Хоть одно из твоих восстаний увенчалось успехом? Нет. Но в вашей тройке, где Атаман был руками, а Механик – головой, ты стал сердцем. Недолго вы решали, что одержит верх – четкость мыслей Механика против хитрости и умения плести интриги Паучихи. Дух свободы Атамана – против духа подчинения, заложенного в песнях Ведьмы. Идея объединения и единого пути для всех – против идеи свободы выбора для каждого. И вот вы двое забыли все – реки крови, погибших учеников, боль потерь. И я, Искатель, так ничего и не нашедший. Вы сидите передо мной, готовые объединиться?
– Схима, – столь же тихо произнес Мятежник.
– Она в опасности, – подтвердил Император. – Таково наше учение, что послушники с готовностью жертвуют собой ради
– Странно, вам не кажется? – спросил я. – Мы трое шарахались от оружия, как простые люди от зачумленного города. Казалось бы, кого, как не нас, убивать первыми? И вот Атаман мертв, погиб Караванщик, Отшельник, Бродяга, рубака посерьезнее Ловца, – его тоже нет. Паучиха. Егерь и Ловец затерялись неизвестно где.
– К чему ты ведешь? – спросил Мятежник.
– Странно все это. Возможно, мы чего-то не знаем о схиме? Возможно, просто, решившись взяться за оружие, мы становимся уязвимыми?
– А Механик? Я ни разу не видел его с мечом.
– Зато подвал его дома был забит порохом. – Я почувствовал, как где-то глубоко начало рождаться понимание. – И погиб он во взрыве. Атамана убили саблей. Книжник начал метать стрелы – и стрелой же был сражен.
– Отшельник убит мечом, – подтвердил Мятежник. – Что ты хочешь этим всем сказать?
– Нас убивают тем оружием и тем способом, которым мы сами готовы убить другого схимника. И лишь после того, как взяли в руки оружие. Схима не в опасности.
– Как же так? – изумился Император.
– Достаточно не браться за клинок, не нападать первым ни на кого.
– Нет, брат. Все слишком далеко зашло! – воскликнул Император. – Этого нельзя оставить просто так!
– Ну вот, а говорили, что пришли слушать, – горько рассмеялся я. – Вы просто хотите мести.
– Да, хотим! – крикнул Мятежник. – Нельзя оставлять все как есть.
– Но разве вернешь этим павших? Да и как мы сможем убить того, кого ни разу даже не видели, о чьих силах не знаем ничего?
– Это хорошо, что ты настроен столь миролюбиво, – удовлетворенно кивнул Мятежник.
– Нет, брат, ты меня не понял. Я не хочу мстить, хоть любил всех наших братьев. И даже Паучиху, несмотря на то что мы с ней никогда не ладили. Но мне не нравится, что схиму искореняют с мечом в руках. В наших ножнах тоже найдутся клинки, и я пойду с вами.
– А стоит ли?
– Стоит. Так просто с этим убийцей не сладишь. Он уже отлично продемонстрировал свою изворотливость. Посмотрю на него, попробую понять, что им движет, тогда станет ясно и как его уничтожить.
– Искатель, – подал голос Император, – мы-то как раз хотели просить тебя не вмешиваться.
– Что за ирония! – растерялся я. – Братья, ну нельзя же так! Когда я хотел остаться в стороне от ваших войн, вы наперебой уговаривали принять одну из сторон. И вот я готов сражаться рядом с вами. А что в ответ? Просите не вмешиваться. Кто же вас поймет-то?
– Ты показал, что являешься схимником в большей мере, чем каждый из нас. Ты должен выжить, воспитать учеников. Сейчас схима – это ты. Мы же готовы прикрыть тебя. Тем более что все гораздо проще, чем мы думали. Нет нужды скрываться. Достаточно просто не брать в руки меч.
– Сабля привычнее, – ответил я.
– Да какая сабля?! – вспылил Мятежник. – Всем известно: двое схимников вполне могут справиться с одним, если он не ударит их «воплем гнева». Третий не нужен, достаточно нас с Императором.