Шипы и розы
Шрифт:
Джонни отвел глаза.
Машина остановилась перед гаражом. Джонни вспомнил, как однажды прятался там, после того, как облил Дженелл и Грейс из шланга. Грейс было всего тринадцать, когда она убегала от него в промокшей насквозь рубашке. Он подумал, что теперь она, должно быть, выглядела бы в мокрой футболке немного по-другому.
— Вот мы и прибыли.
Джонни резко отвел глаза от футболки Грейс, и его окутало горячее сладостное облако. Он и не подозревал, что подобное может случиться. Не думал, что Грейс вызовет в нем такое желание. Он не собирается снова смотреть на нее так, не собирается так о ней думать. Он не собирается жениться
Малышка вылезла из машины и восхищенно воскликнула:
— Точь-в-точь как домик в моей фермерской книжке. А где же котята? — спросила она взволнованно.
Глядя на счастливое детское личико, Джонни подумал, что все-таки женится. Но, черт возьми, он должен держать себя в руках. То, что он ощущал по отношению к Грейс, целомудренным не назовешь.
Малышка была так возбуждена, что он чуть ли не с наслаждением на четвереньках полез под террасу и поймал котят. Непоседливая троица тоже будто сошла с картинки. Грейси могла только мечтать о таком! И она уселась по-турецки на траву в тени вяза, а котята то забирались ей на колени, то убегали.
Грейс отнесла еду в кухню. Джонни разглядывал дом, понимая, что это подходящий момент для откровенного разговора. Но что-то его останавливало. Велев Грейси никуда не уходить, он оставил девочку с ее новыми друзьями и вошел в дом.
Там было прохладно и спокойно — от солнца защищали шторы. Джонни заметил, что у лестницы появились перила, услышал гудение кондиционера — ничего этого не было во времена их детства. А так все, пожалуй, по-прежнему.
В раннем детстве, переезжая из города в город, Джонни мог только воображать, что чувствует ребенок, который растет в своем доме, живет там постоянно. И что чувствует, расставаясь с этой частью своей жизни. Забавно, ведь он прибегал на ферму Гринов, только чтобы от скуки подразнить Грейс и Дженелл, и все же это место было связано с самыми лучшими его воспоминаниями.
На стенах холла — оправленные в рамки фотографии и афиши Элвиса. В гостиной Грины держали старый проигрыватель и сорок пять пластинок Пресли. Джонни предположил, что эта рухлядь отправилась на чердак. Не хотелось думать, что Грейс могла расстаться с ней совсем.
Джонни вошел в гостиную. В углу, где Грейс теперь поставила горшок с каким-то растением (таким же, как в парикмахерской), висел когда-то огромный плакат, изображавший Элвиса в полный рост. Джонни усмехнулся, прикинув, что смотреть на Пресли было все же приятнее.
— Когда мама была в доме для престарелых, мы отнесли плакат туда, — пояснила стоявшая сзади Грейс, будто прочитав его мысли. — Папа сказал, что с ним ей будет веселее.
Джонни повернулся к Грейс, остановившейся на пороге. Она вновь казалась ему пятнадцатилетней девочкой, потерявшей мать задолго до того, как миссис Грин на самом деле покинула этот мир.
— Это замечательно, — сказал он.
— Папа оставил его там и после маминой смерти. Каждый раз, когда я приезжаю, они вешают его где-нибудь в углу.
— А ты все еще ездишь туда?
— Я стригу некоторых пациентов. У мамы там было много друзей. Теперь они мои друзья.
Джонни подумал, что все эти годы Грейс проводила слишком много времени в доме для престарелых. Но она улыбалась, говоря об этих людях.
— Мама их всех превратила в фанатиков Элвиса.
— Фанатов, — поправил Джонни. — В фанатов Короля.
— Отец тоже так говорил…
Джонни отнюдь не ощущал, себя отцом Грейс. Узнай тот, что парень чувствует в данный момент,
Не надо представлять себе, как они с Грейс занимались бы любовью. Это невозможно.
О, нет, возможно…
О, нет, ему не следует…
Джонни понял, что должен следить за собой. Он желал Грейс и был уверен, что это не безответное чувство, как бы Грейс ни сопротивлялась для виду. Но это не та девочка, которую можно взять наскоком, пусть даже свадебным.
Лучший способ приблизить свадьбу, решил он, — это пойти путем дружбы. Никакой сердечной дрожи. И никакого секса.
— Где Грейси? — спросила вдруг Грейс, входя в гостиную.
— Играет с котятами.
— Хорошо. Мы должны что-нибудь придумать с женитьбой, чтобы ты смог взять Грейси к себе.
При этих словах Джонни нахмурился, он лишь теперь вспомнил, зачем приехал сюда. Грейс подошла к нему. В неясном свете, пробивавшемся сквозь шторы, она вдруг показалась совсем, просто-таки интимно близкой. Джонни попытался подавить в себе юношескую реакцию на ее присутствие. По сути, он сделал шаг назад, а это для Джонни Тремонта был явно новый танец.
— Стой спокойно. У тебя в волосах паутина — ты же лазил под террасу. — Грейс, похоже, это забавляло. Она убрала паутину, и между ними возникло еще большее напряжение. Когда на мгновение она прижалась к нему, грудь девушки под облегающим джемпером коснулась его. Джонни попытался избежать короткого замыкания. С каждым движением пальцы Грейс, казалось, все глубже проникали в его волосы. Этот сладостный аромат ее запястья возле его лица, ее юбка, развевающаяся рядом с его обтягивающими джинсами, ее ноги в босоножках, наступающие на его кроссовки… Чувства переполняли Джонни. Он оценивал расстояние, разделявшее их губы. — У тебя действительно густые волосы, — пробормотала Грейс. Движения ее руки, перебиравшей пряди, казалось, замедлились. — Многие женщины проводят в парикмахерской целые часы, пытаясь добиться такого эффекта.
Джонни хотел бы разобраться в своих спутанных мыслях. Кто они, наконец? Друзья, а не любовники, подсказал внутренний голос.
В его сознании вспыхнуло воспоминание о том, как они с Грейс танцевали здесь, в этой комнате. Солнечные лучи, проникавшие через окно, освещали ее блестящие волосы. Джонни подпевал Элвису. Грейс посмеивалась над ним. А затем положила голову ему на плечо и прижалась всем своим изящным телом…
Коснувшись волос Джонни, Грейс застыла. Oна вдруг осознала, какое незначительное расстояние разделяет их тела, поняла, какой испепеляющий жар горит в глазах Джонни. Прежнее желание вспыхнуло вновь. Грейс напомнила себе, что Джонни приехал с конкретной целью, что он привык получать от женщин то, чего хочет. Сейчас ее собственные чувства к нему могли ранить ее куда сильнее, чем когда бы то ни было.
Грейс убрала руку, но прикрытые веки девушки трепетали, когда теплое дыхание Джонни ласкало ее лицо. Она почувствовала, как он сжал ее талию, и на мгновение Грейс охватил страх, что он оттолкнет ее… или что не оттолкнет. И Джонни, казалось, ощутил ее смятение. Он нежно коснулся ее губ, целуя Грейс точь-в-точь так, как она мечтала когда-то.
Но она больше не была подростком, и сладость его поцелуя не успокоила ее. Грейс лишь почувствовала еще большее волнение. Горячими руками Джонни прижал ее к себе. Казалось, он знает, как, когда и где коснуться ее губами, прижать крепче, заставляя девушку невольно ответить ему. Ее пронзило желание. И тут…