Шишки без ягод
Шрифт:
— Мать, мать, мать, — задумчиво проговорил профессор. — Это всё несколько осложняет наше дело. Скажу вам, это совершенно всё меняет, — неразборчиво пробормотал он себе под нос. — Теперь надо будет хорошенько подготовиться, чтоб не облажаться. Тогда у нас и лошади по осени будут, и с рудником проблема решится, — профессор задумчиво постучал указательным пальцем по переднему зубу.
— Привычка, — смутился он, под удивлёнными взглядами Паши и Сидора.
— Лошади решают все наши проблемы
— Да и никакую группу вперёд по маршруту мы отправить не можем. Опять же засветимся.
— Да и неизвестно кого посылать, — бросил он задумчивый взгляд на пашу. — Раз ты говоришь что у тебя кто-то стучит на сторону, сдаёт твои группы, то и отправлять вперёд как бы некого. По крайней мере пока не вычислим твоего болтуна.
— Так что, — замялся он, — основная нагрузка с выяснением маршрута вьючного каравана ляжет потом на плечи самого вьючного каравана. Ему придётся идти по целине, без предварительной разведки, не имея даже кроков пути, зная лишь общее направление.
— Но с другой стороны это и хорошо. Никто этот маршрут точно знать не будет, кроме тех кто будет в самом караване.
— Паша, — внимательно посмотрел он на ушкуйника, — принимаешь ты наше предложение по лошадям, мы принимаем твоё по руднику. И готовы включиться в него хоть завтра.
— По-моему, хорошая сделка и для вас и для нас. Что скажешь?
— Я скажу, что согласен, — довольно ухмыльнулся Паша. — А по поводу экспедиции, есть у меня один парень на должность начальника, Сашка Корч. Вы его видели. Он был третьим, когда мы с Толяном и с ним тогда к вам приходили.
— А свою двадцатку людей я возьму из тех, кто единственные были со мной там на месте нашего будущего рудника.
Паша с непередаваемым удовольствием выделил слово 'нашего'.
— Они на сегодня единственные, кроме меня и ещё одного человека, о котором вам знать не следует, что место добычи знает точно. Остальные все погибли. Заодно и скрытность дела увеличим. Пусть все, кто что-то знает, будут подальше от города.
— Не надо вводить местный люд в излишний соблазн, — хищно ухмыльнулся он.
— И если с кандидатурой начальника решили, то будем считать, что и по остальному договорились.
— Значит, договорились, — согласился Сидор, дождавшись утвердительного кивка от профессора. — Завтра же вместе с Корнеем в Городском Совете уточню, как можно без скандала городских
Глава 19 Свадебный марш Мендельсона
В отношениях с властями был один тонкий момент. Надо было их вынудить дать согласие на вывод из города более чем двух тысяч курсантов. Как получить это чёртово разрешение — в этот раз не знал никто, слишком уж выводимое из города число егерей было велико. Все подобные попытки прежде добиться от них подобного решения всегда проходили со скрипом. Хоть Корней с Сидором неизменно и добивались своего, того что им было нужно, но крови у них городские власти перед этим выпивали целые литры, а уж нервов им попортили…
Слишком уж власти трепетно относились к тому, чтобы никто кроме них не имел даже малейшей видимости власти над столь крупным воинским контингентом.
Но на удивление, в данном случае неясная перспектива каких-то мутных манёвров где-то далеко-далеко в низовьях Лонгары, да ещё с последующим возвращением пешедралом более чем, то ли шестисот, то ли восьмисот вёрст по бездорожью, пустынным берегом реки, с неясной перспективой то ли вернуться на лошадях, то ли пешком, если и вызвала удивление у членов городского Совета, то они его не показали.
Да и горячая поддержка Ведуна, разлившегося соловьём в восхвалении важности роли регулярных маршей больших воинских контингентов вдоль берега реки, для защиты Левобережных земель и отпугивания разбойничающих на их землях амазонок, в общем-то не способствовали сопротивлению Совета.
Так что, если у кого и были свои соображения на сей счёт, типа того, а нахрена она такая длинная и бестолковая прогулка нужна, то они его держали при себе. Видно руководствовались постулатом: 'Для бешеной собаки и сто вёрст не крюк'.
Правда, тут речь шла уже не об одной сотне, а о многих и многих сотнях вёрст и не о каком-то десятке, а о паре тысяч курсантов, но это уже в данном контексте всеобщего согласия на прогулку по берегу реки, роли не играло.
Как оказалось, по большому счёту всем было всё равно.
У Сидора сложилось даже такое странное впечатление, что члены Совета согласны были в тот момент на всё, на любые их условия, лишь бы эти два приставучих субъекта, Сидор да Корней, наконец-то отстали от них со своими вечными дурацкими прожектами. От которых явного, видимого проку пока что никто не видел. О чём им вот так прямо в лоб, прямым текстом на месте и сказали, особо-то и не выбирая выражения и не обращая внимания на их недовольные таким разговором физиономии.