Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька
Шрифт:
— Но такого не может быть! Не думаю, чтобы между нашим миром и Изнанкой был канал связи.
— А вдруг кто-то его сделал?
— Это невозможно.
— Почему? Взяли и прокололи, как иголкой.
— Что прокололи? Материю? Снежка, мироздание не девичье рукоделие, его просто так иголкой не проколешь. Когда мы со Стасом говорили об изнанке, то просто использовали это слово для сравнения. Выворот — это все равно, что отражение в зеркале или тень, а выворотни — это наши астральные проекции. Тени не могут быть самостоятельными
— Еще как могут! — сказала Снежка. — Я тебе докажу.
Она убежала в свою комнату. Алекс усмехнулся и повернулся к парням.
— Глеб, ты заметил какие-то изменения в своем брате?
Тот пожал плечами:
— Ванька в последнее время вообще себя странно вел, — он осекся, словно вспомнил что-то, и замолчал.
— Что такое?
— Просто он маме начал хамить и в школе подрался, хотя раньше и муху не мог обидеть.
— Переходный возраст, — веско вставил Пашка. — Это такой промежуток времени у подростка, когда у него происходит ускоренный рост и физическое развитие, сопряженное с…
Он не успел договорить, потому что в комнату ворвался ураган по имени Снежка.
— Вот! — торжествующе сказала она, держа высоко в руке затертый томик детских сказок. — Я помню, как вы с мамой мне их читали.
— И что ты хочешь этим доказать?
— Сейчас ты все поймешь, — она встала в позу, точно на сцене и продекламировала: — Ганс Христиан Андерсен. «Тень». «Право, моя тень — единственное живое существо в том доме, — сказал ученый. — Ишь, как ловко устроилась между цветами. А дверь-то ведь приотворена. Вот бы тени догадаться войти в дом, все высмотреть, а потом вернуться и рассказать мне, что она там видела. Да, ты сослужила бы мне хорошую службу, — как бы в шутку сказал ученый. — Будь добра, войди туда! Ну, идешь?
И он кивнул тени, а тень ответила ему кивком.
— Ну, ступай, смотри только не пропади там! С этими словами ученый встал, и тень его на балконе напротив — тоже. Ученый повернулся — повернулась и тень, и если бы кто-нибудь внимательно наблюдал за ними в эту минуту, то увидел бы, как тень скользнула в полуотворенную балконную дверь дома напротив как раз в то мгновение, когда ученый ушел с балкона в комнату и опустил за собой портьеру.
Наутро ученый вышел в кондитерскую попить кофе и почитать газеты.
— Что такое? — сказал он, выйдя на солнце. — У меня нет тени! Стало быть, она и вправду ушла вчера вечером и не вернулась».
— Сказки! — фыркнул Пашка. — Ты бы еще про Колобка нам прочитала, чтобы доказать, что в хлебобулочное изделие вселился инопланетный разум.
— Хорош прикалываться, — примирительно сказал Глеб. — Ушла тень от ученого и ушла.
— Сразу видно, что ты до конца не читал, — буркнула Снежка. — Потом она вернулась и заняла место человека, а самого ученого убила. Понимаешь?
— Ха! Чего тут непонятного, — хмыкнул
Гном не удержался и расхохотался вместе с другом.
— Ну и ладно. В конце концов, это не мой брат застрял в Вывороте. Это не мне жить в одной комнате рядом с чудовищем из другого мира, — девочка презрительно смерила их взглядом и повернулась к Алексу, который задумчиво молчал: — Дядя Саша, я не вру. Ты сам говорил: «нужно больше тренироваться». Вот у меня и получилось. Я, правда, видела выворотня у него дома.
— Я верю тебе, Снежка. Возможно, Стас прав, и Выворот больше чем отражение. Неужели кто-то нашел способ проникать туда?
— Ты думаешь, это они поменяли Ваньку на выворотня?
— Кто?
— Те, от которых мы тут прячемся?
— Я не знаю. Мне нужно обсудить все со Стасом, — он достал телефон.
— Вы серьезно? — растерянно спросил Глеб. — Думаете, можно живого человека… И что теперь будет с Ванькой? Вы сможете его достать оттуда?
Алекс выглядел смущенным.
— Мы что-нибудь придумаем, Глеб, — он потер переносицу. — Пока не о чем волноваться. Дай мне несколько часов, чтобы все обмозговать как следует, хорошо?
— А нам что теперь делать?
— Продолжайте тренироваться.
Разноцветные листья шуршали под ногами. Глеб наклонился, сгреб целую охапку и, испустив воинственный клич, обсыпал Пашку.
— Ах, ты так!
Гном, одной рукой легко удерживая приятеля, другой принялся горстями заталкивать листву ему за шиворот.
— Ну, все, все! — завопил Глеб. — Пусти, кабан перекормленный!
Он отпрыгнул в сторону и принялся вытряхивать из-под футболки колючий лесной мусор.
— Знаешь, — медленно произнес Пашка, — не нравится мне все это…
Глеб изумленно вытаращился на него.
— Я, значит, весь в этой… шелухе, а ему не нравится? Во дела!
— Да при чем тут это, — досадливо поморщился Гном.
— А что при чем? — еще больше удивился Глеб. — Чего ты мямлишь?
Пашка прикусил губу и отвернулся. Вздохнул. И вдруг заговорил неожиданно горячо и быстро:
— Ну, вот смотри — сколько мы будем тут отсиживаться? Скоро вторая четверть начнется, по-любому придется домой возвращаться, так?
— Так, — кивнул Глеб.
— Ну вот!
— Что — вот? А что делать-то? Ты же сам видел этих… черных.
— Так они же никуда не денутся, пока мы тут сидим, — пояснил Гном. — А значит что?
— Что? — не понял Глеб.
— Надо придумать, как с ними бороться, — Пашка постучал себя по лбу согнутым пальцем.
— Сам дурак! — немедленно отреагировал Глеб. — Как с ними бороться-то? Видал, у них тачки какие? И оружие, небось, есть! Что мы можем?
— А кто целый город вырубил? — насмешливо спросил Гном.