Шиворот-навыворот

Энсти Ф.

– Папа, извини. Если бы у меня был камень, я бы отдал его тебе. Но я его потерял. Он пропал.

– Пропал? – вскричал Мармадюк. – Где? Когда? Припомни, когда ты его видел в последний раз.

– Утром, – выдавил из себя Дик, вертя пустой цепочкой, на конце которой сверкала позолоченная скрепка. – Нет, днем, – сказал и удрученно признал: Не помню.

Поль издал душераздирающий стон и рухнул в кресло. Мгновение назад он был почти у цели. Он снова обрел влияние на сына. Он сумел затронуть его душевные струны – и на тебе! Все напрасно!

У

Парадайна отвисла челюсть. Он лелеял мечты насчет того, .что потребует от талисмана, когда выманит его у Дика, и лучше не любопытствовать, входило ли в его планы возвращение прежнего облика своему шурину. Теперь его планы пошли насмарку. Камень мог быть где угодно валяться в лондонской грязи, лежать на насыпи железной дороги, оказаться раскрошенным колесами экипажей. Было сомнительно, что даже щедрое вознаграждение поможет его вернуть. Он длинно и замысловато выругался.

Мистер Бультон молча сидел в кресле, устав.ясь на виноватого Дика. Тот стоял в углу, глупо моргал и хныкал что-то несуразное. Смотреть на него было просто жалко.

Дети, похоже, закончили ужин, потому что сверху послышался топот танцующих ног и музыка. Ровно неделю назад это же пианино бессердечно издевалось над ним, наигрывая веселое.

Но худшее еще было впереди. Пока они так сидели, зазвенел звонок входной двери, а затем в дверь кто-то начал сердито дубасить. Поскольку карет больше не ожидалось, прислуга давно заперла парадный вход и удалилась.

– Кто-то пришел! – крикнул Поль, пробуждаясь от апатии и бросаясь к окну, откуда был виден вход. Конечно, это мог быть кто-то из слуг, посланный забрать маленького гостя, но в глубине сознания Поля закопошилось страшное подозрение и, желая поскорее развеять его, он бросился к окну.

Это был опрометчивый шаг. Отодвинув штору, он увидел крупную фигуру в плаще с капюшоном, стоявшую на пороге. Увы, посетитель тоже увидел и узнал его.

Как завороженный мистер Булътон глядел в серые сердитые глазки доктора, который злобно смотрел на него. Поль понял, что его загнали в угол.

– Все кончено, – сказал он, обернувшись к сыну . Это доктор Гримстон. Он приехал за мной.

Дядя Мармадюк издал короткий злорадный смешок и сказал:

– Мне очень жаль, друг мой, но я ничем не могу помочь.

– Можете, – возразил Поль. – Вы можете рассказать ему все, что знаете, и ото меня спасет.

– Вы плохо разбираетесь в экономике, – возразил Мармадюк. – Я всегда предпочитал не копить деньги, а тратить. Я должен печься о собственных интересах, дорогой Поль.

– Дик! – воскликнул Поль, удрученный таким откровением. – Ты говорил, что тебе меня очень жаль. Ты не расскажешъ правду?

Но Дик и сам перепугался не меньше отца. Он забормотал

– Я не смогу... не смогу... После этого я не смогу вернуться в школу... Я должен спрятаться...

Что и говорить, сейчас он был не в состоянии убедить разъя ренного директора в чем-либо, кроме того, что находится в состоянии, неподобающем главе семейства.

Все

пропало! Поняв это, Поль выскочил из бильярдной и в холле столкнулся с Боулером, собирающимся впустить посетителя.

– Не открывайте! – крикнул он. – Пусть уходит Это доктор Гримстон.

Боулер, явно удивившись и внезапному появлению молодого хозяина, и его паническому состоянию, и бровью не повел. Это был представитель того вышколенного класса дворецких, кто, открыв дверь вампиру или скелету, лишь осведомится: «Как прикажете доложить, сэр?»

– Я должен поговорить с твоим отцом, мастер Дик, – пора заканчивать вечеринку. Но я ничего не скажу, – добавил он сочувственно.

Поль опрометью бросился наверх: перепрыгивая через две три ступеньки, спотыкаясь, он испытывал чувство, что за ним гонится невидимый призрак и ставит ему подножки.

Он пронесся через оранжерею, украшенную китайскими фонариками, наполненную маленькими девочками в головных уборах из хлопушек, и их кавалеров, разглядывавших подарки. Он врезался в официанта с подносом, рассеял стайку детворы на лестнице и понесся дальше, оставляя за собой след из битого стекла.

Он и сам не понимал, что должен сделать. Он подумал, не забаррикадироваться ли в своей спальне и не спрятаться ли в платяном шкафу, а может, даже залезть на крышу через люк и лестницу на последнем этаже. Он знал одно: живым он не сдастся.

Никогда еще в городе Лондоне домовладелец не метался по собственному дому в таком отчаянии. И даже будучи страшно перепуганным, он не смог не отметить абсурдность своего положения.

Он слышал, как внизу снова и снова нетерпеливо трезвонил звонок. Доктор все еще был по ту сторону двери. По вскоре он войдет в дом и тогда...

Кто не пожалеет мистера Бультона, в судьбе которого настал переломный момент? Я сочувствую ему всей душой, но долг повествователя велит мне продолжать описывать его неистовые метания по лестнице. Так благородная серна пытается уйти от наведенного на нее ружья альпийского стрелка. Переживая за своего героя, я спешу закончить печальную историю его приключений настолько утешительно, насколько позволяют выпавшие на его долю испытания.

19. ВЫЯСНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ

Несчастный мистер Бультон, бешено несшийся вверх по лестнице, дабы избежать поимки, был уже почти у цели. Он почти добрался до верхнего этажа, где была детская, и заметил прислоненную к стене деревянную лестницу. По ней-то он залезет на чердак, на крышу, куда угодно, где он будет недоступен преследователям. Лучше провести ночь на жестком шифере крыши, греясь у дымохода, чем в проклятой спальне номер шесть!

Но и тут судьба устроила ему ловушку. Когда до лестничной площадки оставалось несколько ступенек, Поль, к своему великому ужасу, увидел, что из детской выбежал малыш в Селом халатике, подпоясанном красным кушачком, и стал осторожно спускаться вниз, держась пухлой ручонкой за перила.