Шизофрения: книга в помощь врачам, пациентам и членам их семей.
Шрифт:
Друзья несчастных часто пытаются образумить их, чтобы избавить от заблуждений, но это редко получается. От вопросов о том, почему ФБР хочет контролировать их, они ловко отмахиваются как от несущественных. Важно, что спецслужбы это делают и человек испытывает ощущения, которые подтверждают этот факт, например, слышит странные для себя звуки. Сигналы, которые он воспринимает искажённо, а также проблемы с мышлением не дают вывести его из заблуждения. Ещё одним препятствием становится тот факт, что бред толкает самого человека с шизофренией вести себя странно: считая, что за ним шпионят, он думает, что тоже должен вести себя скрытно, поэтому передвигается украдкой, прячется за углом, с тревогой вглядывается в лица прохожих. Такое поведение неизбежно привлекает внимание и приводит к тому, что за переживающим бред человеком действительно наблюдают другие люди. Как говорится,
Бред, при котором человеку кажется, что за ним наблюдают, преследуют его, а то и пытаются причинить физический вред, обычно называют параноидальным. Паранойя – понятие относительное, каждый человек время от времени может её испытывать. Среди населения встречаются целые группы людей которые, к примеру, верят в ту или иную теорию правительственного заговора, а поэтому параноидальное мышление не является чем-то диковинным. В интернете есть сайты, поддерживающие эти идеи. Иногда небольшая паранойя даже играет на пользу, и, если вам кажется, что коллега, который работает за соседним столом, крадёт документы с вашего стола, потому что что-то задумал, это действительно может оказаться правдой. Он банально может пытаться вас таким образом «подсидеть», и внимание к деталям поможет вам это предотвратить. Таким образом, само по себе параноидальное мышление не является обязательным признаком шизофрении. Всё меняется, когда оно превращается в откровенный бред, не поддающийся влиянию разума. Однако даже в этом случае следует помнить, что параноидальные бредовые идеи могут возникать и при других заболеваниях головного мозга, кроме шизофрении.
В некоторых случаях параноидальные бредовые идеи могут быть опасными. «Во время параноидального периода мне казалось, что меня преследуют за мои убеждения, что мои враги активно пытаются помешать моей деятельности, пытаются причинить мне вред, а иногда даже убить меня». Когда угроза воспринимается как неизбежная, параноик может попытаться нанести удар первым. В учреждениях для душевнобольных в каждом штате среди пациентов есть немало людей с шизофренией, которые совершили преступление, потому что считали, что делают это в целях самообороны. Именно эта подгруппа породила общее мнение о том, что люди с шизофренией представляют опасность для общества. Как будет показано в главе 10, на самом деле среди общего количества шизофреников эта подгруппа очень мала. Большинство вовсе не опасны, и я бы предпочёл скорее пройтись по коридорам любой психиатрической больницы, чем по центральным улицам некоторых городов.
Бред бывает не только параноидальным, довольно часто встречается бред величия, например: «Мне казалось, что я обладаю властью управлять погодой в зависимости от моего настроения. И даже могу контролировать движение Солнца относительно других астрономических тел». Часто человек верит, что он/она – Иисус Христос, Дева Мария, президент или какая-то другая важная персона. Один из пациентов нашей больницы считал себя Мао Цзэдуном, а когда мы начали давать ему лекарства, уже на следующий день убедились, что они действуют, потому он стал всего лишь братом Мао Цзэдуна.
Бред величия иногда может быть опасным, так как приводит к тому, что люди, которые верят, что умеют летать или останавливать пули своей грудью, решают продемонстрировать свои способности, а это приводит к тяжёлым последствиям.
Известна ещё одна разновидность подобного бреда, которая, хоть и встречается нечасто, настолько уникальна, что получила собственное название. Суть в том, что пациент решает, что другой человек, обычно известный, сильно влюблён в него. Такие случаи, первоначально названные французским психиатром Гаэтаном Г. де Клерамбо «психозами страсти», теперь обозначаются как эротомания Клерамбо. Одна из моих пациенток, считавшая, что в неё влюблён сенатор Эдвард Кеннеди, тратила всё своё время и деньги, преследуя его, но всегда оставаясь на расстоянии. Она придумывала множество невероятных причин, по которым он не мог признать её присутствие. Другая пациентка считала, что помолвлена с мужчиной, с которым случайно познакомилась несколько лет назад, и целыми днями ходила по улицам города в его поисках. Большинство пациентов с подобными бредовыми идеями страдают шизофренией, хотя у некоторых из них может быть биполярное расстройство. Такие больные обычно ведут себя с большим пафосом.
Ещё один распространённый вид бреда – когда больной считает, что может управлять сознанием других людей. Одна молодая женщина, которую
Другой вариант – бредовая вера в то, что мысли выходят из головы и транслируются по радио или телевидению. Подобный симптом считается почти верным признаком шизофрении. Одна женщина описала это следующим образом: «Мне казалось, что в одном моем ухе находится специальная лента, на которой, когда она выходила из второго уха, оказывались записанными мои мысли». А один молодой человек вспоминал:
Я был очень расстроен прошлой ночью, потому что люди в новостях говорили о том, что я думаю. Я знаю, что это правда, потому что они присылали мне сообщения о том, что они делают. Ненавижу, когда они могут рассказать о моих мыслях всем, кто их смотрит. Я также ненавижу, когда люди слышат мои мысли и знают обо мне всё.
Иногда такие люди звонят или приходят на радио или телевидение и просят прекратить передавать их мысли. Исследование, проведённое в 1999 году, показало, что такие обращения встречаются довольно часто.
При оценке бредовых идей очень важно помнить, что их содержание зависит от культурных особенностей пациента. Бредовым является не само убеждение, а то, насколько оно отличается от убеждений, которые приняты в рамках этой же культуры или субкультуры. Человек, который считает, что на него наложили порчу духи предков, может быть совершенно нормальным, если он вырос в равнинной части Южной Каролины, где подобные убеждения широко распространены. Если же он вырос в благополучном Скарсдейле, штат Нью-Йорк, то его вера в то, что на него влияют духи предков, скорее всего, вызовет вопросы и заставит задуматься, а не шизофрения ли у него. Высоким уровнем параноидальных убеждений, которые имеют культурные обоснования, часто могут отличаться национальные меньшинства, которые испытывали и продолжают испытывать реальные дискриминацию и преследование, а в некоторых субкультурных группах бывает трудно оценить патологичность мышления, например у глубоко религиозных людей, которые бывают подвержены идеям, напоминающим бред величия, а также у сотрудников спецслужб. Представьте себе, например, дилемму матери-настоятельницы, оценивающей послушницу, которая утверждает, что у неё особые отношения с Девой Марией, или начальника ЦРУ, которому один из его сотрудников под прикрытием говорит, что за ним постоянно наблюдают. Убеждения людей, подозреваемых в шизофрении, всегда следует рассматривать в культурном контексте и считать их лишь одним из аспектов заболевания.
Важно отметить ещё одну особенность бреда. У одних людей с шизофренией он может быть фиксированным и статичным, у других – лабильным и с разной степенью убеждённости. Например, я помню одного пациента, который считал, что другой пациент пытается его убить. В один день он полностью избегал этого человека, потому что опасался, на следующий приятно общался с ним, а ещё через день снова избегал. Подобное непостоянство было также отмечено в 1890 году доктором Плинием Эрлом, пациентка которого считала, что у неё «миллионы и миллиарды детей… и что люди постоянно занимаются их убийством… Однако эта женщина всегда тиха и кротка, не выказывает внешне ни горя, ни несчастья и никогда не пытается отыскать своих воображаемых детей». Такое отсутствие последовательности в реакции на свой бред очень трудно понять близким пациентов, страдающих шизофренией.
Спектр симптомов, которые относятся к шизофрении, начинается с повышения остроты чувственного восприятия и завершается именно галлюцинациями. В качестве примера можно привести работу зрения: на одном конце спектра наблюдается чрезмерная его острота – свет воспринимается как слишком яркий, цвета приобретают более насыщенные оттенки. В середине спектра находятся грубые искажения зрительных сигналов (их ещё называют иллюзиями) – собака кажется тигром. А в самом конце находятся галлюцинации, которые больной шизофренией видит там, где на самом деле ничего нет. В рассказах пациентов, когда они пытаются описать свои переживания, обычно можно увидеть смесь различных точек спектра.