Шкатулка баронессы Грей
Шрифт:
– Извините, – прошептала она.
Дворецкий с поклоном удалился, предоставив девушку самой себе.
Просить о помощи Джона Анна-Мария не собиралась, других слуг поблизости не оказалось, так что девушка сама взяла свой несессер, огляделась по сторонам и направилась в сторону лестницы. На одной из остановок во время пути Джон объяснил девушке общее устройство дома, и теперь, как ей казалось, баронесса могла легко найти свою комнату.
На втором этаже было темно, но достаточно сухо и свежо: слуги хорошо подготовили давно пустовавший дом
Комната была скудно освещена единственной свечой, стоявшей на столешнице трюмо. Большую часть пространства не позволяла разглядеть ширма. Но и того, что окинула взглядом баронесса, хватило, чтобы вызвать восторженный возглас. Искусная лепнина на потолке, дорогой ковер ручной работы на полу и шелковые полотна на стенах – предки барона Грея, в отличие от него, были щедрыми людьми. Анна-Мария поставила несессер на пол и сделала шаг в сторону, обходя ширму.
– Какая красота! – повторила она.
Огромная кровать под массивным, несколько тяжеловатым на первый взгляд балдахином, кушетка возле окна, пуфик перед ней и аккуратный столик. Окно, насколько понимала Анна-Мария, выходило во двор, а значит, в комнату не проникал неприятный шум городской улицы.
Околдованная увиденным девушка так и простояла посреди комнаты до самого прихода Джона.
– Вы уже посмотрели ваши покои? – осведомился он.
– Покои? – переспросила Анна-Мария, словно пробуя на вкус новое непривычное, но такое приятное слово.
– Разумеется, – дворецкий подошел к одной из стен и, нажав потайную кнопку, открыл дверь в соседнюю комнатку. – Это комната для вашей горничной, госпожа. Дверь закрывается и с этой стороны, и с той.
Девушка осторожно заглянула в темное помещение. Ей показалось, что у дальней стены она разглядела тень кровати и, кажется, стул возле нее.
– Как мило, – с легкой улыбкой, возвращаясь к привычному для нее игривому настроению, произнесла юная баронесса. За спиной дворецкого она заметила чемодан, принесенный им, и радостно воскликнула: – О! Я вижу, вы принесли мои вещи.
– Да, госпожа. Если хотите, я помогу вам их разобрать.
– Вот уж нет, – обиженно нахмурилась Анна-Мария. – Завтра вы найдете мне горничную, она ими и займется.
– Но как же вы ляжете спать сегодня?
– Как-нибудь.
Джон поклонился и, посчитав разговор оконченным, направился к выходу. Анна-Мария не остановила его, и дворецкий смело ступил за порог комнаты.
– А! – вдруг закричала юная баронесса.
Джон вздрогнул от неожиданности. Он предпочел бы продолжить свой путь и не выяснять, какую мышь увидела его госпожа. Однако правила требовали иного.
– Что случилось? – с напускным беспокойством поинтересовался дворецкий.
Анна-Мария стояла возле трюмо, держа в одной руке деревянную шкатулку, в другой порванный жгут.
– Ключ. Я потеряла ключ, – дрожащим
Дворецкий нахмурился. Он чувствовал, что без колебаний обменял бы половину годового жалования на возможность нанять горничную для юной баронессы немедленно. Ведь тогда бы на все крики девушки, на все ее капризы и дурацкие просьбы вынужден был откликаться кто-то другой уже сейчас.
– Где вы могли его обронить? – с тяжелым вздохом, которому, впрочем, Анна-Мария не придала значения, поинтересовался Джон.
Поиски ключа продолжались в течение получаса, пока баронесса Грей не вспомнила, что опасаясь его потерять, разорвала жгут и убрала ключ в свою сумочку. Джон покинул девушку сразу же, как только услышал эти слова. Не спрашивая позволения у хозяйки и не дожидаясь, пока она заметит охватившую его злость.
Слуги уже разобрали вещи и сделали все, что поручил им дворецкий. В доме было тихо, усталость брала свое. Хотелось спать. Но позволить себе отправиться отдыхать Джон пока не мог. Зайдя в кабинет барона, дворецкий взял лист бумаги, чернила и, сев за стол, написал короткое объявление о том, что Анна-Мария баронесса Грей ищет себе горничную-компаньонку. Понимая всю тщетность этого, Джон все же надеялся, что кто-нибудь откликнется на объявление еще до восхода солнца.
Чуда не случилось. И когда солнце взошло, дворецкий все также в одиночестве сидел за кухонным столом, напряженно вслушиваясь в тишину. Взгляд его был устремлен на дверь, ведущую во двор.
Лишь заслышав звон колокольчика, Джон покинул свой пост: юная баронесса требовала к себе. Спешно собрав на поднос чашку, чайник и несколько бисквитов для девушки (она привыкла перекусывать после сна), дворецкий направился на второй этаж. Посередине лестницы слуга остановился. Нахмурился, прислушиваясь к тихому стуку.
– В парадную дверь?.. Вряд ли служанка. Но кто же тогда?
Ничуть не тревожась о том, что его ждет баронесса, Джон спустился к двери и приоткрыл ее. Его взору предстало занятное существо, не слишком ухоженное, лохматое, в платье чересчур откровенном. Однако существо это протягивало дворецкому его объявление, и потому он готов был ее выслушать:
– Чем могу помочь?
– Хочу работать горничной, – заявила девица.
Джон вновь окинул пришедшую пристальным взглядом. К сожалению для девицы, даже после желанного ответа, мнение дворецкого о ней не изменилось.
– Где вы работали прежде? – предельно вежливо поинтересовался Джон.
Девица громко шмыгнула носом и назвала заведение, работа в котором не делала ей чести. Как бы Джон не относился к баронессе Грей и как бы ни мечтал передать ее под опеку другого человека, он все же не мог допустить, чтобы это каждый день находилось возле Анны-Марии.
Едва ли не пинком девица была изгнана с крыльца, и Джон вернулся к подносу.
– Доброе утро, – радостно приветствовала слугу юная баронесса. – Я чудесно выспалась!