Шкатулка сновидений
Шрифт:
— Там, где ему делать нечего.
— Но никакой содомии? — в голосе доктора Фрейда мне послышалось легкое сожаление.
— То, что произошло, было довольно скверно!
— Да, если только все это действительно случилось.
— Естественно, случилось, я-то знаю! В любом случае, вы бы ничего не увидели в такой темноте!
— Какой темноте?
— Какой темноте? — вскричал я. — В той самой, в которую мы погрузились, когда неожиданно погас свет! Когда поезд
— Молодой человек, уверяю вас, что свет не выключался, даже на секунду! И поезд не только не останавливался, но и не замедлял ход с тех пор, как мы покинули В…
— Этого не может быть! Это чушь!
— Вы обвиняете меня, психиатра, в том, что я говорю полную чушь? — морщинистое лицо доктора Фрейда даже покраснело от ярости.
— Нет-нет, не совсем, я имел в виду… Но говорю же вам, свет выключался!
— А я говорю вам, что нет.
— Что же, в таком случае, со мной происходит? Я схожу с ума?
— Не правда ли, вам повезло, что напротив вас сидит человек, чья профессия, по странному стечению обстоятельств, позволит ему вполне квалифицированно ответить именно на этот вопрос? Только представьте себе! Я мог бы оказаться мясником или переплетчиком. И что бы вы тогда делали?
— Почти такое же странное стечение обстоятельств, — заметил я, — как два человека, и оба — психиатры, оба носят имя Зигмунд Фрейд. К слову, вы случайно никогда не работали секретарем Учителя дзен Хуи По?
— Удивительно, что вы спросили об этом! — ответил доктор Фрейд.
— Хотите мне сказать, что вы действительно были секретарем Хуи По?
— Отнюдь нет. Хочу сказать, что вы упомянули единственный в целом мире предмет, — я имею в виду дзен-буддизм, — который меня совершенно не интересует. Даже моему бедному другу, доктору Т. Д. Судзуки, не удалось склонить меня к познанию этой существенной доктрины. Тем не менее, нам нередко доводилось встречаться за чашкой чая.
— Действительно странно, — заметил я, — но ни на йоту не приближает меня к установлению личности моего насильника.
— Вашего сексуального насильника, — поправил доктор Фрейд. — Не забудьте об этом!
— А это важно?
— Секс всегда важен, мой дорогой юный друг. Особенно в том случае, если, как я могу предположить, он имеет место в контексте сновидения.
— Сновидения? Вы думаете, это был всего лишь сон?
— Что касается снов, о них никогда нельзя говорить «всего лишь», — ответил доктор Фрейд, и в его ворчливом старческом голосе зазвучали строгие нотки. — Совсем наоборот, поверьте мне. И — да, именно так я и думаю.
Я откинулся на спинку сиденья, оттолкнул в сторону тарелку с filet de boeuf roti Villette
— Значит, сон, да? Что ж, это многое объясняет. И если это действительно был сон, то я не схожу с ума, не так ли?
— Боюсь, что с точки зрения психиатрии не могу назвать это заключение ни верным, ни даже просто логичным. Но не тревожьтесь. Давайте сосредоточимся на предположении, что вам приснилось, что поезд останавливается, огни гаснут и кто-то подвергает вас волнующей попытке сексуального изнасилования.
— Я не говорил, что это было волнующе!
— На уровне подсознания вы, безусловно, так считаете, иначе вам бы не приснился такой сон. Действительно, ваше сознание отвергает такую идею. Попробуем распутать хитросплетения образности вашего сна. У нас еще есть время до прибытия в Н…
— Н…? Значит, поезд направляется туда?
— Неужели? Нет! Просто я там схожу. Но нам еще предстоит долгий путь.
— А куда же идет этот поезд?
— Представьте себе, я не имею не малейшего понятия! А вы тоже едете в Н…?
Глубоко вздохнув, я прошептал:
— Это тоже часть моего сна. Я не мог вспомнить свой пункт назначения!
— Но раз вы не помните — значит, вы все еще спите! Несомненно, если бы вы проснулись, то знали бы, куда направляетесь!
— Хотите сказать, — закричал я, — вы тоже часть моего сна? И мне снится весь этот разговор?
В глазах доктора Фрейда мелькнул испуг.
— Искренне надеюсь, что нет, — поспешно ответил он. — В противном случае, это влекло бы за собой неприятные для меня последствия.
— Да уж! Это означало бы, что в действительности вас не существует!
— Тем не менее, я ощущаю себя вполне реальным. У меня есть дом, семья, профессия, в которой я, смею предположить, достиг определенных успехов. Как же я могу не существовать?
— Вы существуете ровно столько времени, сколько длится мой сон, — произнес я, чувствуя себя важной персоной. — А я хочу проснуться. Да, думаю, я скоро проснусь.
Доктор Фрейд внезапно вскрикнул:
— Нет, нет! Я прошу вас, не надо!
— Но это очень неприятное ощущение — не знать, куда направляешься.
— Проснувшись, вы уничтожите меня! Всю мою сущность, все, чем я владею: мои исследования, мои книги, мой милый домик с бехштайновским пианино и маленькой акварелью Вюйера, изображающей обнаженную, которая ест сардины…
— Только если не…
— Только если не что? — взволнованно спросил доктор.
— Только если, — продолжил я, — не вы видите этот сон!
— Что?