Школа боевой магии. Том 2
Шрифт:
– Куда открывать портал?
– Да куда угодно! Лишь бы подальше отсюда!
Последнее, что я помню, это заклубившийся воздух.
Я открыл глаза и увидел Марину. Она сидела рядом со мной, как когда-то Агафья Ефимовна сидела рядом с Григорием Ефимовичем.
Марина с разводами от слёз на щеках была прекрасна. Её лицо осветилось радостью, едва она поняла, что я очнулся.
– Кто ещё не ел? – услышал я доносящийся из кухни голос мамы.
Мамы?! Из кухни?!
Я огляделся и увидел, что
На стуле в изголовье сидела присмиревшая Сонька – я никогда не видел её такой серьёзной.
Едва я повернулся, как Сонька кинулась ко мне. Но словно что-то остановило её около самой кровати, и она, опустившись на колени, положила руки мне на плечо.
Я невольно застонал – всё тело обожгло болью.
Сонька тут же отдёрнула ладони и опёрлась на кровать рядом со мной.
Оказалось, я здорово обгорел – как на пляже. Ладони, плечи, грудь, лицо… Не так чтобы до волдырей, но болело не слабо!
Футболки на мне не было. Покрасневшие места, судя по разводам вокруг, промыли и смазали какой-то пенящейся дрянью. Ну, ладно, не дрянью, а лекарством. Но пахло оно не очень. И толку от него не было.
На подушке рядом со мной лежали обугленные оберег в обгоревшей ладанке и карета для Сонькиных кукол. Подарить такую карету я не мог. Ладно, потом сплету новую. Лапти у меня уже получались неплохо.
Марина всхлипнула, и я поднял глаза.
– Что произошло? – спросил я у неё. Вместо голоса получился хип.
– Ты вспыхнул, как факел… выжег портал… – прошептала она.
Подошла мама и ласково взяла за плечи Марину и подняла её.
– Иди поешь, а то остынет. Все уже поели, только ты осталась… – и села на её место.
– Она не отходила от тебя ни на шаг, – объяснила мама, когда Марина вышла из комнаты. – Как ты, сынок? Я думала с ума сойду, когда в твоей комнате открылся портал и сначала все эти люди… а потом Арик с Ильёй занесли тебя чуть живого.
Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Сразу вспомнился подслушанный разговор в день моего побега… видео, которое показал нам с Ариком Григорий Ефимович… Мамины слёзы… Мама и так столько плакала из-за меня, а теперь ещё и это всё…
– Мама… – сквозь ком в горле прошептал я.
– Какой ты у меня взрослый! – ответила мама и улыбнулась
Мама улыбалась, а в глазах её была грусть. Но грусть какая-то светлая.
– Мне тут парни порассказали про ваши дела, – сказал отец, заходя в комнату. – Попали вы, ребята! Хорошо хоть Арик предупредил про камеру наблюдения в подъезде, так что, квартиру никто не покидал, ждём тебя, что ты скажешь. Ты же у нас настоящий боевой маг…
– Какой я боевой маг?.. Я ж ничего не умею, – я вспомнил свои тщетные попытки открыть портал.
– Смог? Значит,
Потрёпанный, он стоял рядом с моим отцом и улыбался.
– Эдуард, – представился ударник из «Лучезарной дельты» и, шагнув вперёд, протянул руку.
Но когда я рефлекторно поднял свою – залитую противоожоговой пеной, он смутился и поднял вверх сжатый кулак.
Звякнула гитара, и я увидел, как гитарист подхватил инструмент – гитара была прислонена к стене, и кто-то задел её. Спас, значит, гитару-то…
Илья сжимал гусли.
– Как? – спросил я и показал на них глазами. Если гитара была рядом, то гусли находились в центре холла торгового центра, сгонять за ними во время теракта было не реально.
– Прилетели, – улыбнулся Илья, а потом и вовсе рассмеялся: – Это гусли-самогуды-самолёты.
И тут я вспомнил про Чёрного.
Он сразу же отозвался на мою мысль. Точнее, отозвалась тень, оставшаяся от Велеса… обессиленный клочок тени. Меньше котёнка…
– Дёма! – вспомнил я серого паршивца.
– Ты про котёнка? – засмеялась мама. – Наелся и заснул прямо около миски.
Я облегчённо вздохнул и расслабился.
Ну как расслабился? Картина битвы, точнее бойни всё ещё стояла у меня перед глазами. Я знал, что Григорий Ефимович с ребятами смогли немало народу спасти, но много осталось лежать на полу торгового центра. Очень много. Была ли возможность предотвратить эти смерти или Сан Саныч нам такой возможности не дал?
– Если я правильно всё понимаю, – говорил меж тем папа, – это начало войны…
Война – это страшное слово. Я не хотел думать о ней. Меня сейчас больше заботила судьба тех, кто оказался в нашей квартире, судьба моих родителей, Соньки, да и моя тоже. Судьба Григория Ефимовича, Агафьи Ефимовны, Бори, Игоря Петровича и парней из нашей школы. Судьба Чёрного, наконец! Он отдал все силы мне, чтобы я смог спасти людей.
Сан Саныч нам точно спокойной жизни не даст. Адрес моей семьи и семьи Арика ему известен. Вполне возможно, что они уже сейчас едут сюда… А у меня сил – до туалета бы дохромать…
Да, нужно залечить раны. Но боюсь, что времени у нас очень мало. И всё же…
И всё же оставалось одно важное дело.
Я повернулся к маме и спросил:
– А квас есть?
– Есть, – ответила мама. – Пить хочешь? Сейчас принесу!
Когда мама протянула мне полный стакан кваса, я мысленно сказал:
– Посвящаю этот квас тебе, брат! Спасибо!
Глава 5
Я отложил готовый лапоть и взял берестяные цины для второго. Привычно глянул на Марину, которая сидела на бревне под раскидистой сосной и чистила картошку, а там рядом с ней уже торчит Николай и что-то ей рассказывает, а она смеётся. Она смеётся над его шутками!
От вспышки ревности даже Чёрный внутри меня заворочался.
«Потухни! – проворчал он. – А то сожжёшь тут всё! А тут лес!»