Школа Добра и Зла. Мир без принцев
Шрифт:
– Агги, сделай что-нибудь, – Софи схватила ее руку, – ты же всегда все приводишь в порядок!
– Может, я не такая уж и добренькая, как ты думаешь, – пробормотала Агата и выдернула свою руку, притворившись, будто ей срочно понадобилось протереть башмак. В хрупкой тишине она ощущала на себе сверлящий взгляд Софи.
– Агги.
– Да.
– Почему твой палец светился?
Агата почувствовала, как все ее мышцы разом сжались.
– Что?
– Я видела это, – тихо произнесла Софи. – На свадьбе.
Агата взглянула на нее:
– Скорее всего, просто игра света. Магия здесь не работает.
– Правильно.
Агата затаила дыхание. Она
– Но ведь учителя никогда не блокировали наши пальцы, так? – сказала ее подруга. – А магия следует за желаниями и чувствами. По крайней мере, так они нам говорили.
Агата изменилась в лице:
– И что?
– Ты выглядела несчастной на свадьбе, – заметила Софи. – Ты уверена, что тебя ничего не расстроило настолько, чтобы магия заработала?
Агата встретилась с подругой глазами. Софи смотрела на нее так, точно видела насквозь.
– Я знаю тебя, Агата.
Агата вцепилась в скамью, на которой сидела.
– Я знаю, почему тебе было грустно.
– Софи, я не специально! – выпалила Агата.
– Ты была расстроена из-за моего отца, – сказала Софи, – из-за всего того, через что он заставил меня пройти.
Агата изумленно смотрела не нее, а потом кивнула:
– Да. Угу. Ты меня поймала.
– Сперва я подумала, что это ты наложила заклятие, чтобы остановить свадьбу. Вот ведь глупость, да? – Софи фыркнула. – Ведь это означало бы, что это ты направила на меня стрелы.
Агата выдавила хриплый смешок, стараясь не смотреть на нее.
– Просто совпадение, – вздохнула Софи, – как ты и сказала.
Какое-то время они сидели молча, слушая крики горожан на площади.
– Не беспокойся за моего отца. Мы с ним будем в порядке, – произнесла Софи. – Ведьма не вернется, Агги. Пока мы друзья, этого не случится.
В ее голосе не было фальши. Агата удивленно подняла глаза.
– Ты делаешь меня счастливой, – улыбнулась Софи. – Просто мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять это.
Агата попыталась удержать свой взгляд на Софи, но глаза ее притягивала статуя святого над алтарем, тянущая руку, точно принц, кинувшийся к своей принцессе.
– Ты увидишь. Мы, как всегда, придумаем план, – сказала Софи, между зевками обновляя слой розовой помады на губах. – Правда, может, сначала стоит немного вздремнуть для поддержания красоты…
Софи, как заправский кот, свернулась клубком на скамье, положив подушку на колени подруги. Агата заметила, что это была любимая подушка Софи. Та самая, с вышитыми обнимающимися принцем и принцессой. А внизу надпись: «И жили они долго и счастливо». Вот только Софи немного подправила принца, воспользовавшись набором для вышивания. Теперь у него были прямые темные волосы, суровые вытаращенные глаза… И черное платье.
Агата наблюдала, как пару раз вдохнув и выдохнув, ее лучшая подруга провалилась в спокойный сон. Казалось, впервые за долгие недели ее не мучали кошмары.
Под крики толпы, звучащие все громче («Отправьте ее обратно! Отправьте ее обратно!»), Агата смотрела на подушку Софи, чувствуя, как в животе шевельнулось знакомое мерзкое чувство.
То же чувство она испытала, когда смотрела на картинку со сказочным принцем на своей кухне. То же чувство у нее было, когда она видела мужчину и женщину, обменивающихся клятвой верности. То же чувство возникало у нее, когда она сжимала руку Софи. Оно становилось все сильнее и сильнее, пока ее палец в конце концов не засветился, выдавая ее секрет. Ужасный непростительный секрет, который легко смог разрушить сказку.
Пару дней назад, наблюдая
Она пожелала другого конца для своей сказки.
Она захотела прожить свое «долго и счастливо» с кем-то другим.
И тогда стрелы полетели в Софи.
Стрелы, которые не остановятся, как бы сильно она ни хотела вернуть желание обратно.
3
Хлебные крошки
В ту ночь огромный валун, вылетевший из леса, сначала сровнял с землей дом Рэдли, а затем врезался в башню с часами, которая, падая, издала последний тяжкий звон и обрушилась на кричащих жителей, разбегающихся с площади в разные стороны. Вскоре все улицы города были усеяны обломками. Родители, прижимая к себе детей, укрывались в колодцах и канавах, следя за тем, как булыжники метеоритами летают по ночному небу. К четырем утра обстрел закончился, а от города осталась в лучшем случае половина. Дрожащие от страха жители увидели, как вдалеке осветился театр и огоньки на красном занавесе сложились в угрожающую надпись:
А Софи беспечно спала и даже не догадывалась о происходящем. Агата сидела с ней рядом, также запертая в церкви, и прислушивалась к крикам и отзвукам ударов. Отдать им Софи – и ее лучшая подруга умрет. Не отдавать Софи – и весь ее город погибнет. Агата сгорала от стыда. Она смогла вновь открыть ворота между мирами. Но для кого? Кто хотел смерти Софи?!
И должен же быть способ все исправить. Если она смогла открыть ворота, она же их и закроет!
Для начала она попыталась заставить свой палец светиться, сосредоточившись на своей злости. Ее щеки раздулись от гнева на убийц, на себя, на свою глупость, но палец почему-то стал даже еще бледнее, чем был. Тем не менее она все равно попыталась наложить заклятие защиты на церковь, но чары, как она и ожидала, не подействовали. Она попробовала молиться святым на витражах, загадывала желание на восходящую звезду, потерла каждую лампу в церкви в надежде найти там джинна, и, когда все ее усилия не увенчались успехом, она выхватила розовую помаду из кулака Софи и написала на залитом лучами рассветного солнца окне:
К своему удивлению, она получила ответ:
Буквы вспыхнули прямо в воздухе на опушке леса.
Агата заметила, как между деревьями промелькнуло что-то красное, однако разглядеть ничего не успела.
Она написала:
Пламя из леса ответило:
Она потребовала: