Школа Добра
Шрифт:
– И какое отношение имеет ко мне королевский дворецкий? – не поняла я.
– А такое! – Евпсихий Гадович захлопнул крышку чемоданчика. – Что эта дура отправила к дедушке Вестника с сообщением о том, что в Школе появился предсказанный древними Огненный Элементаль.
– Чушь какая! – я от удивления не смогла сдержать нервного смешка.
– Чушь, – согласился домовой, с интересом рассматривая Григория, который сидел в горшке с насупленным видом и при этом пытался изобразить из себя обычный кабачок. – Но комиссия по расследованию
Кивнула неуверенно, все еще не понимая, с чего такая паника.
– Ох, Юла-Юла! Наивный ты бестолковый цыпленок! Говорил же тебе, прочти книжку… У тебя пока еще все стихии не открылись, ты слабая, тебя каждый обидеть может… А уж король-то… Ему не до сантиментов. Запрет тебя в башенку высокую, оденет на твою тонкую шейку ошейник заговоренный и будешь ты, как дрессированная собачка, исполнять все королевские приказы.
Я непроизвольно схватилась обеими руками за означенную выше тонкую шейку и пискнула что-то нечленораздельное.
– Поэтому сейчас, как говорится, ближайшим же порталом, я отправлю тебя в безопасное место…
– И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.
– Это что было? – домовой покосился в сторону запевшей у камина школьной формы.
– Ох, разорви меня дракон, чуть Звездинского не забыла! – я всплеснула руками и бросилась за пельменем, а в спину мне врезалось троекратное:
– Кого!?
Надо же, как всполошились, даже Григорий из образа вышел.
– Кого-кого… пельменя своего… И говорю сразу, я без него никуда не поеду! – выудила золотистого демотиватора из выброшенного Евпсихием Гадовичем платья и аккуратно устроила его в кармане. После этого подхватила одной рукой чемоданчик, второй сопящего Григория и спросила:
– Так что за безопасное место-то?
– К сестре моей поедешь, – ответил домовой, открывая портал.
– А сестра у нас – не поверишь, кто! – пискнул на ухо, устроившийся на плече Вепрь.
– Русалочий город! – объявил следующую остановку Евпсихий Гадович и подтолкнул меня к светящемуся всеми цветами радуги моментальному переходу.
Часть вторая. Игра теней
Весна в этом году была солнечно-яростная. Буйное цветение садов сводило с ума тяжелым ароматом и жужжанием пчел. Небо было неестественно синим, птицы слишком громкими, ветер назойливым, а воздух невкусным. Ничто не радовало. И единственной эмоцией, которая приходила на смену раздражению, была злость.
– Я видел ведомость! – с трудом сдерживая клокочущую ярость, Александр наклонился вперед, опершись сжатыми в кулаки руками о ректорский стол. – Юла сдала экзамены.
– Конечно,
Александр раздраженно откинул челку с глаз и свистящим шепотом произнес:
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Вы… почему мне не сообщили, что она приезжала в Школу на сессию? Проклятье! Меня же всего восемь дней не было!
– Она уложилась в четыре.
– Почему? – упрямо повторил молодой человек.
– Ответ все тот же, – ректор пожал плечами. – Она не хочет тебя видеть.
– Это издевательство какое-то! Когда все в унисон пели о том, что ей лучше спрятаться, я не возражал. Когда уговаривали, что ей нужно время, я согласился. Когда убеждали не мешать ей принять решение самостоятельно, я ждал. Теперь же, такое впечатление, с ней видятся все, но только не я.
Александр посмотрел на ректора несчастными глазами и тихо произнес:
– Мне просто надо поговорить с ней. Пожалуйста.
Вельзевул Аззариэлевич перевел взгляд с взволнованного юного лица на окно и засмотрелся на весеннее небо.
– Если бы вы не взяли прошлой зимой на работу этого… этого гада… – молодой человек мстительно сощурился.
– Рода, – автоматически исправил ректор. – И он здесь не при чем. Хочешь поговорить с Юлой? Найди ее и поговори.
– Найди и поговори, – передразнил Александр. – Если ее собственный отец найти не может…
– Собственный отец ее не ищет. С собственным отцом она еженедельно посредством твоего зеркала разговаривает.
– Зар-р-раза! – Алекс в сердцах стукнул кулаком по раскрытой ладони. – Есть хоть кто-то, кроме меня, с кем она НЕ разговаривает?!
За истекшие четырнадцать месяцев Александр вспомнил каждое слово, каждую мысль. Черт! Кажется, даже каждый вздох о Юле, но так и не понял, из-за чего она могла на него злиться.
Четырнадцать чертовых месяцев он даже следа ее найти не может. Нет,с одной стороны, счастье, что ей удалось так хорошо спрятаться. И при светлом дворе до сих пор никто не знает, что она элементалист. Что же касается темного двора… С темным он договорился. Ну, или, по крайней мере, сделал вид, что согласился на их условия.
С другой же стороны, и эта сторона угнетала и доводила до бешенства. Она пряталась не только от светлого двора, но и от него. Но Алекс же упертый. Гораздо упрямее одной маленькой девочки. И вот когда он ее найдет, то сначала всыплет, как следует, за испорченные нервы и седые волосы и до конца жизни больше не отпустит ее от себя дальше, чем на шаг.
– Павлик вот давеча жаловался, что она вернула его подарок, – доверительно сообщил ректор, надеясь этой новостью улучшить парню настроение, и Александр, действительно,криво усмехнулся и проговорил: