Школа Добра

Ли Марина

– Мне совершенно точно известно, что шкатулка Юлы не работала как обычная шкатулка желаний. Потому что она достала из своей коробочки по крайней мере один работающий артефакт. О чем нам это говорит?

Эро обвел присутствующих вопросительным взглядом, выдерживая паузу. Я даже губу от нетерпения прикусила, дожидаясь, пока он соизволит продолжить.

– Это говорит нам о том, что данная вещь не является тем, под что маскируется, – и палец указательный с торжествующим видом вверх поднял, а я лично ничего не поняла.

– Это ведь вещественный портал? – сыщик посмотрел на

моего папу, удовлетворился кивком и продолжил:

– Полагаю, вы хотели подсидеть своего начальника, – обличительным тоном произнес Пауль, глядя в глаза господину Сафскому. – Мы знаем, что это вы заряжали шкатулку. Спрашивается, зачем вы ее в портал переделали? Королевская сокровищница.

– И не только королевская... – протянул ректор, переглянувшись с моим родителем. Ой, чувствую, что-то они темнят.

– Бред какой-то! – высокомерно заявил отец Фифы и руки на груди скрестил. – Причем унизительнее всего, что бред в исполнении какого-то ребенка...

– Действительно, – Волчок-старший жестом велел Павлику сесть. – Хватит эксплуатировать детский труд... Хотя в этом заведении это и разрешено Уставом.

Папа подмигнул мне неулыбающимся глазом и уточнил:

– И раз уж один конкретный ребенок мне все испортил, – осуждающий взгляд в сторону искренне возмущенного Эро, – давайте будем довольствоваться тем, что имеем.

Никто из нас и глазом моргнуть не успел, как королевский маг сделал простую петлю правды и захлестнул ее на шее своего секретаря.

– Я так понимаю, основную информацию вы защитили от такого способа допроса?

Сафский двумя руками схватился за горло и кивнул.

– Ладно. Давай по неосновной.

– Расчет был на то, чтобы сдвинуть именно меня?

– Да.

– По обвинению в воровстве?

Мужчина дернул шеей, но ответил:

– Мне подумалось, что будет странно, если пропавшие из сокровищниц основных родов вещи окажутся у дочери королевского мага.

Вот же коварный тип! Интересно, а кому принадлежали мои «исполнившиеся желания». И еще один насущный вопрос: кому и как их возвращать? И возвращать ли?.. Ну, просто сережки такие замечательные… И это я про зеркало старалась не думать. Потому что, несмотря на то, что я торжественно поклялась себе спрятать его на самое дно тумбочки и не разговаривать с Александром до самого его возвращения в Школу, мое уникальное средство связи по-прежнему лежало в правом кармане юбки.

– Ладно, – Эро нахмурился. – Но проклинать-то шкатулку зачем надо было? И что это за проклятие такое было странное? Ясно, что Фифи случайно попала, и расчет был на то, что крышку откроет Юлка…

– А пожалуй, отпустим-ка мы детей, – неожиданно перебил говорившего мой папа. – Как вы думаете, Вельзевул Аззариэлевич? Зачем их мучить неинтересными взрослыми разговорами?..

Неинтересными?! Такого коварства я от главы своего семейства никак не ожидала.

– Ничего-ничего! – поспешила заверить. – Мы подождем!

И улыбнулась преданно и открыто, бросив быстрый взгляд на остальных «деток». Аврорка глаза потупила, потому что Ботинки ей что-то на ушко шептал, Фифи смотрела на своего отца неверящим взглядом, а Иза по-прежнему изучала

стену. И только Эро выглядел так, словно его сейчас удар хватит.

– То есть как это «отпустим»? – все еще бормотал он возмущенно, когда нас все-таки выставили из кабинета. Ирэна из приемной куда-то ушла по своим важным делам, поэтому мы, пользуясь тем, что нас никто не мог выставить вон, сгрудились у ее стола.

– То есть как это «отпустим»?.. – сыщик все еще не верил и суетился у двери, надеясь услышать хоть что-то из того, что в ректорском кабинете происходило. Наивный! Мой папа не оставляет лазеек. Поэтому я, например, даже и пытаться не стала. А Ботинки и не думал об этом, кажется. Они с моей подругой в перетягивание каната играли. Причем вместо каната у них была бледная тонкая ручка с накрашенными розовым лаком ноготками.

– Меня больше интересует, каким образом ты ему все испортил… – протянул Альфред, не выпуская из захвата Авроркиной ладошки. Могила еще раз дернулась, вздохнула, поймав мой удивленный взгляд, бросила попытки вырваться и произнесла:

– А почему Маркову отпустили?

Мы все, и даже порыжевшая Фифа, повернулись к Изе. Действительно, почему это ее отпустили. Разве воров нынче не отправляют в Острог?

– А все просто, – отмахнулся Пауль, почесывая мочку правого уха и не сводя вожделенного взгляда с моих сережек. – По требованию Администрации будет созван студенческий совет, там и решат, что дальше с ней делать… Юл, а ты ничего не?.. – и красноречиво бровью дернул, указывая взглядом на мои уши.

– Ничего…

– Ох, как жалко-то…

Пауль еще раз с тоскою посмотрел на закрытую дверь, а потом словно опомнился:

– Слушай, им же сейчас совсем-совсем не до нас…

И я как-то сразу поняла, на что Павлик намекает. Мы немедленно простились со своими друзьями и почти бегом понеслись к летней беседке.

На выходе из АДа я споткнулась и Эро, усмехнувшись, подхватил меня под локоть.

– Ой, спасибо! – пискнула и в своего спасителя двумя руками вцепилась.

– Всегда пожалуйста, – он дернулся ко мне, словно собирался еще что-то сказать, а потом я за его спиной увидела фигуру в черном и воздухом подавилась, и зашептала быстро и сбивчиво:

– Павлик, а ты не знаешь заклинание лопаты?

– Лопаты? – он моргнул удивленно.

– Ну, чтобы можно было немедленно сквозь землю провалиться и затаиться там на время, а?

– Такого заклинания совершенно точно нет.

Ох, как жалко-то! Потому что разговаривать с хмурящимся за спиной сыщика Алексом прямо сейчас не хотелось ни капельки. Я бы, наверное, так и бегала от него до конца практики, если бы он не явился своей собственной темной персоной к порогу моего дома. Ну, в смысле к порогу АДа. А тут я стою такая, почти прижавшись к Павлику и двумя руками за него ухватившись. При этом я слегка растеряна, потому что не знаю, как относиться ко всему, что узнала за последние несколько дней. Немножко расстроена, так как не представляю, как со всем этим жить дальше. Обижена чуть-чуть, ну, где это видано: из-за некоторых бабников я в такую историю некрасивую влипла, и еще и друзей своих за собой утянула.