Школа двойников
Шрифт:
«И много этих чудовищ в наших рядах?»
«Больше, чем вы думаете». – Женщина-врач покрутила в пальчиках сигарету.
«И как их распознать?» – все еще играла Лизавета.
«Никак, только вскрытие покажет. Я уже на трех натолкнулась. Внешне – самые обычные ребята…»
«И?..» – Только тут Лизавета почувствовала, что запахло паленым мясом, как в аду.
«Есть несколько признаков, по которым мы отличаем человека-разумного от прочих приматов, не только от горилл и шимпанзе, но и от прямоходящих ископаемых питеков. Один из них – расстояние от ствола головного мозга до плаща мозга. У человека это всего
В комнате повисло молчание.
«И что?» – наконец сумела выдавить Лизавета.
«Ничего. Я знаю, что я о них ничего не знаю. Только то, что они от нас, всех остальных, отличаются, и отличаются сильно. Я не знаю, какой у них болевой порог. Я не знаю, что такое для них положительные эмоции и как вообще работает их мозг. Какие у них рефлексы. Я не знаю, насколько они социальны или асоциальны и могут ли приспособиться к жизни в обществе себе… – Врач усмехнулась. – Чуть не сказала „себе подобных“. Себе неподобных. А может быть, они антисоциальны и разрушают социум, в котором обитают? Я не знаю, жестоки они или добры. Но то, что они совсем не такие, как мы, – это точно».
Лизавета тогда ушла от нее, глотая горечь бессильного ужаса. Слова ученой нейрохирургини действовали, как нервно-паралитический газ. Наверное, так же некогда воспринимали пророчества Иоанна Богослова: «Из уст же Его исходит острый меч, чтоб им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя».
Немая жуть. Навязчивый кошмар.
Потом она рассказала об этих наблюдениях врача Маневичу. Азартный репортер поначалу загорелся – сюжет! сюжет! – а потом сник: они же не в романе братьев Стругацких, чтобы сражаться с нелюдями!
Так что встреч с патологоанатомами Лизавета боялась и бессознательно их избегала – в отличие от многих коллег, которые в погоне за «горяченьким» или «остреньким» частенько наведывались в бюро.
Когда сегодня Лизавета и Савва ввалились в кабинет, средних лет доктор ничуть не удивился. Кабинет оказался помещением весьма примечательным – стол, стулья, книжные полки были самыми обыкновенными, конторско-канцелярскими. Необычными были – череп вместо пепельницы, толстые медицинские книжки с замогильными названиями и огромная увеличенная фотография на стене. Старинная. Полиция снимает разбитый труп с железнодорожного полотна. Возле группы мужчин, одетых в черные, со звездами, шинели, стоит длинный худой человек в штатском, с докторским чемоданчиком в руке. Судмедэксперт. На этого-то доктора и старался походить специалист, к которому пришли Савва и Лизавета. Тоже длинный и худой, он носил старомодную длинную бородку под Салтыкова-Щедрина, пенсне, как у Чехова, и одевался соответственно. Никаких джинсов, курток, джемперов. Рубашку его вполне можно было назвать сорочкой, поверх нее – тужурка вместо банальной куртки. Костюм дополняли универсальные черные брюки и до блеска начищенные ботинки. Точно выходец из прошлого. Мужчины, по крайней мере, большинство из них, в конце двадцатого века так обувь не наяривают, школы нет. «Доктор по трупам» говорил нараспев и немного в нос:
– Добрый день! Проходите, чем могу служить?
– Здравствуйте, –
– Думаю, что да. Только материалы такого рода не предоставляются всем и каждому, – сухо ответил врач.
– Вот наши удостоверения, – вспыхнул обидчивый Савва. – Мы журналисты. По закону о печати…
Старорежимный доктор рассмеялся:
– Только не надо статьи закона, ладно? Вы же знаете, по закону я вас буду гонять годами. Официальные запросы, ответы, бумажки…
Он схватил лежащие на столе листы и пошелестел ими:
– Бюрократия – великая сила!
– Это точно, – слабенько, уголками губ, улыбнулась Лизавета. Она сразу поняла, что в разговоре с этим пришельцем из девятнадцатого века, века просвещенного гуманизма и свободолюбия, формальные ссылки на журналистские права не помогут.
– Доктор, это для нас не просто экспертиза. И мы интересуемся не для репортажа. Елена Кац работала у нас на студии. Гримером. Исчезла. А потом ее труп нашли при очень странных обстоятельствах. И странные выводы сделала судебно-медицинская экспертиза. Дело закрыли. А мы хотим выяснить…
– И подать на нас, жестокосердных кошкорезов, жалобу…
– Нет. Но человеческая жизнь… – Лизавета заметила холодный огонь в глазах доктора и разозлилась, вспомнила Леночку – веселую, энергичную. – Да что вам говорить, для вас это статистика!
– Да, статистика, никуда не денешься. – Доктор резко встал.
Лизавета решила, что сейчас их с треском выставят за дверь. Чересчур воспитанные интеллигенты иногда умеют быть бескомпромиссно жесткими. Она тоже встала. И напрасно. Доктор искал в шкафу у стены нужную папку…
– Вы сказали – Кац? Елена?
– Труп поступил к вам сначала как неопознанный.
– Да. – Врач вернулся к столу. – Это я проводил вскрытие. Инсульт. – Он посмотрел на Лизавету, высоко вздернув брови.
– Вы уверены?
– Что вы хотите этим сказать? – В голосе врача прозвучала обида профессионала.
– Просто… – Лизавета на секунду замялась. – Ошибиться ведь может всякий.
– Только не в этом случае, – строго ответил патологоанатом. – Кровоизлияние в мозг – это кровоизлияние в мозг.
Лизавета раздраженно махнула рукой:
– Но послушайте, молодая женщина неведомо как попадает в подвал, который и абориген-то днем с огнем не отыщет. А это далеко от ее дома, да и подвал обычно заперт и затоплен. И – инсульт? Вы в это верите?
Патологоанатом пожал плечами:
– Мы здесь вопросами веры не занимаемся! У нее была гипертония?
– Муж говорит – нет. – Лизавета вспомнила, что ей рассказывал Саша Маневич.
– Муж может не знать.
Лизавета разозлилась еще больше:
– И муж, и подруги, и никто… Одни вы все знаете! Тоже возможный вариант! У тридцативосьмилетней женщины тяжелейшая гипертония, давление скачет невероятно, и никто ни сном ни духом? Логично, по-вашему, выходит? – Она почти кричала на интеллигентного доктора.
Патологоанатом строго сверкнул стеклышками пенсне.
– Не по-моему. Результаты вскрытия абсолютно объективны. Я написал лишь то, что видел собственными глазами.
– А собственный мозг у вас есть? Инсульт в подвале, в полном одиночестве!