Школа "Хизер Блоссом". Книга вторая

Илларионова Рианнон Анатольевна

— Сегодня? — уточнила Элинор.

Так же медленно фейри покачал головой.

— Нет. И не завтра. Не скоро. Мне нравится быть одному.

«Поэтому его никто не видел и не знает? — уже с неудовольствием подумала Элли. — Даже Робин. Который знает вообще всех!»

Гавейн смотрел на девушку изучающим взглядом исследователя. Теперь он казался Элли уже не таким милым и несчастным отверженным, как поначалу. Фейри неожиданно стал почти страшным, как те незнакомцы из сегодняшнего сна. Элли немного отступила.

«Грэм!» —

позвала она мысленно.

Подвеска, переданная отцом, стала совсем ледяной и ощутимо обожгла кожу. Впервые за все время Элли захотелось снять ее. Темноволосый фейри, медленно, будто нехотя, протянул руку и погладил ее по волосам, едва касаясь. Глаза его снова поменяли цвет от темно-зеленого до почти мятного. Гавейн сжал свой медальон.

— Не бойся меня.

Элли отрицательно покачала головой, показывая, что не боится, но совсем не была в этом уверена.

— Мы увидимся, — ободряюще сказал полукровка. — Не буду обещать… я действительно найду тебя сам. Прости, если показался грубым, мне сложно привыкнуть к новому месту и новым лицам. Мне нужно время. Я не привык доверять.

Под его взглядом Элли ощутила, что действительно готова все ему простить. Она больше не произнесла ни слова, наблюдая, как юноша быстро исчезает за поворотом.

«Он знал моего настоящего отца. А есть еще мама! Родная! Я просто обязана разгадать все секреты и найти их. Они ведь меня любят?»

Последняя мысль прозвучала в голове с робкой надеждой, но и страхом. Любви Элинор не знала. Те люди, которые растили ее с пяти лет, постепенно стирались из памяти, Элли и лиц их уже не могла вспомнить. Думают ли о ней или радуются, что отделались? Девушка поняла, что испытывает не только обиду, но и зарождающийся гнев. Это было непривычно. Что бы она могла сказать им?

«Я вас тоже не люблю. Вы отнимали у меня намного больше, чем давали. Мне не за что быть благодарной», — голос внутри был слабый и жалобный, но он существовал и наконец позволил себе высказаться.

— Я ведьма, — произнесла она вслух, — я фейри. Я темная.

И все равно прозвучало это как попытка себя уговорить. Значение слов пока ускользало, было чужеродным, но притягательным.

«Надо почаще напоминать себе, кто я есть. Глупости! Мало говорить об этом. Надо жить как ведьма и темная фейри. Знать бы еще, как это?»

Элли накинула на голову капюшон синего плаща. Прятать лицо казалось романтичным и чем-то книжным. Прогуливаясь по особняку, а потом и парку, можно было вообразить себя героиней старинного романа. Своего собственного приключения.

Кабинет директора оказался заперт. Элинор постучала несколько раз, прислушиваясь к звукам за створкой, но все было тихо. Вздохнув, она отступила.

«Придется идти в его комнату, — отступать она не собиралась. — В Южную Башню. Если его и там нет, отпрошусь у мистрис Катрионы».

Мастер Баркли, к сожалению, ассоциировался

у нее не только с предупредительной заботой и желанием помочь в любое время дня и ночи, но и со своими родственницами.

«Может, он приемный? — промелькнула у нее странноватая идея, и девушка даже фыркнула себе под нос. — Или бывают в одной семье несколько гадюк и один… скажем, кролик?»

Размышлять о тайнах семейства Баркли и примкнувшей к нему Райли оказалось неожиданно приятно. Интересно, брат мастера Персиваля какой? А младшая сестра?

Медленно поднимаясь по лестнице Южной Башни, Элинор услышала, что ее кто-то преследует, и напряженно оглянулась. Вовсе не маньяк из подворотни, но, кажется, не намного лучше — Дебора Баркли. Элли поняла, что в плаще с капюшоном ее пока не узнают, но это не надолго. Она откинула капюшон и только сейчас, опомнившись от спешки, поняла, что не знает, где комната мастера Персиваля. Племянница директора остановилась у одной из дверей в начале коридора.

— Что ты тут делаешь? — спросила Дебора довольно доброжелательно.

Элли удивилась.

«Может быть, я их просто плохо знаю?» — подумала она, кивком отвечая на приветствие.

Она вспомнила слова Брианны, что с младшей Баркли, Дениз, когда она без сестер, даже можно общаться. Но все же больше всего не повезло Грэму и Агни, которым досталась самая невыносимая из этой троицы — Констанс.

— На отработку пришла? — так же мило спросила Дебби, мгновенно лишая Элинор желания узнавать ее лучше.

Элли вспыхнула. Училась она хорошо, и Деборе это было прекрасно известно.

— Хочу отпроситься в город, — сухо пояснила Элли, внутренне желая рявкнуть, что это не ее, Деборы, дело.

По крайней мере, она уже не дрожала от ужаса и не мямлила что-то невразумительное, как в те моменты, когда на нее орал тот, кого она считала отцом, преследуя за какую-то выдуманную им самим провинность.

— Подожди! — Дебора посмотрела на Элли с воодушевлением. — Ты же можешь проходить Вуаль Фейри!

— Да, — напряженно ответила Элинор, пока не понимая, к чему та клонит.

— Купишь нам с девчонками кое-что?

Элли ужасно захотелось резко отказать. Выполнить просьбу было несложно, но оказывать услугу именно этой троице отчаянно не хотелось. Но разговаривала Дебора вполне вежливо и повода для ответной резкости не давала.

— Что именно? — спросила Элли и поняла, что этим уточнением уже почти дала согласие.

— Тест на беременность, — пробормотала Дебора, и Элли ощутила, как противно загорелись щеки.

— Не обращай внимания, — Дебора взяла Элли под руку, уводя дальше по коридору. — Каких-нибудь вулгарских вкусняшек из супермаркета, то, что здесь не достать. Мы иногда просим фейри, но… — Дебора оглядела Элли, отчего-то поправляя ей завязки на плаще, — не всех можно отправить в магазин. А ты… выглядишь как человек.